Гири

Поль-младший уже несколько раз всерьез рассматривал возможность задействия Робби или кого-нибудь другого из штата «Менеджмент Системс» в исполнении заказного убийства. И это несмотря на все предупреждения Спарроухоука! Проклятье! Пусть Поль сгорит в аду за такие мысли! Впрочем, чего еще можно было ждать от этих головорезов, макаронников?.. Они изнывают от непреодолимого и мучительного, как чесотка, желания контролировать и манипулировать всем, что их окружает, что так или иначе соприкасается с ними. Все к себе гребут!

Стоит Робби, Спарроухоуку или кому-нибудь другому из «Менеджмент Системс» совершить хоть одно убийство по приказу Молизов, итальянцы уже больше не слезут с их шеи.

Спарроухоук считал, что такую работу должны выполнять посторонние его фирме люди. А если такая постановка вопроса не нравится Полю-младшему, тем хуже для него.

В данный момент нужно было возвращаться срочно в банк и договариваться с Пангалосом о том, как все-таки связаться с Полем Молизом. После того, как они напоролись на полицию, Спарроухоук считал, что телефон вряд ли уже подойдет. Лучше будет вернуться в Нью-Йорк и передать информацию лично. В любом случае Спарроухоук еще раз планировал встретиться с управляющим банком и его коллегами по местному правительству. Нужно было обсудить вопросы, связанные с установкой внутренней охранной системы в джорджтаунском аэропорту. Сделка сулила «Менеджмент Системс Консалтантс» не меньше миллиона долларов. Собственно, в этом и состояла одна из причин того, что Спарроухоук взялся лично сопровождать деньги на Кайманы.

— Поли... — начал было голос из Нью-Йорка, но Спарроухоук не стал слушать дальше.

Он не поверил этому голосу, поэтому, так и не сказав в трубку ни слова, повесил ее.

* * *

Детектив сержант Мэнни Деккер ступил из заснеженного Нью-Йорка, погруженного в ночную тьму, прямо в Японию.

Он находился в «Фурине», частном японском клубе, который располагался на восточной стороне Пятьдесят Шестой улицы в Манхэттене. Название клубу было дано по изящному колокольчику, который висел над входом и тонко позванивал на ветру.

Нельзя было сказать, что гайдзинов, — иностранцев, — в клубе принимали с распростертыми объятиями. «Фурин» был тем местом, где японские мужчины могли на минутку-часок забыть о том, что они находятся в центре США, послушать родную речь, пофлиртовать с профессиональными японскими или американскими гейшами, пригубить авамори, — мягкий картофельный коньяк, производящийся на Окинаве, — заключить между своими кое-какие сделки и скрепить подписанные документы ханкос — личными печатями.

Для того, чтобы войти внутрь, Деккеру пришлось помахать перед собой мейши, деловой визиткой того японца, с которым у него была назначена встреча наверху, без посторонних. Если бы он не показал мейши, его, пожалуй, все равно пропустили бы, но зато потом показывали бы со всех сторон на него пальцем, как на ходячий пример самых дурных манер, какие только можно себе представить.

Деккер передал свое пальто и шляпу миловидной гейше в кимоно и деревянных сандалиях. «Дипломат» он прихватил с собой и направился вслед за метрдотелем в темном костюме. Они миновали ресторан, который был устроен в очаровательном каменном саду с мини-водопадом и карликовыми деревьями. В воздухе разносились ароматы местной кухни: нарезанная ломтями сырая рыба, под которой скрывался облитый уксусом рис; нежные воробушки на железных блюдах с обведенными углем контурами тушек; холодная гречишная лапша. Все это щекотало ему память. Перед мысленным взором пронеслись туманные образы Сайгона. Мичи... Теперь ему казалось, что счастье их любви длилось всего какие-то минуты, зато боль утраты мучила его многие годы.

Мичи Чихара погибла...

Детектив заметил, что на него смотрят. Сначала он уличил в этом группу мужчин, сидевших в углу.

Они играли в го и обмахивались от руки расписанными веерами. Затем его взгляд натолкнулся на взгляды людей, сидевших у стойки бара. Они читали газеты, которые ежедневно доставлялись сюда прямо из Токио. Не обратили внимания на Деккера только те, кто смотрел по «видаку» записанный матч сумо, который проходил в токийской Кокугикан Арене. Деккера нисколько не смутило внимание к своей персоне со стороны большинства присутствующих. Ему даже захотелось здесь немного задержаться и посмотреть один поединок. Он знал, что каждый из них длится не более одной минуты. Борцы-сумоисты, весившие в среднем по триста пятьдесят фунтов, не были созданы для тех занятий, которые требуют выносливости. Однако, Деккера всегда поражало, как такие громилы могут быть такими оживленными, демонстрировать великолепное чувство баланса и равновесия, передвигаться с такой скоростью. Это были самые популярные в Японии атлеты.

Тем не менее, Деккер решил идти дальше. Хорошие манеры требовали от него быть вовремя. Тем более, что это он выступил инициатором встречи с Уширо Канаи.