Гирта. Фантастический роман (СИ)

- Вот он, наш Лес - весело объяснил детективу, продемонстрировал ладонью вокруг себя, представил как старого знакомого, Фанкиль, прибавил со слабо скрываемым намеком - место добычи для тех, кто живет честно.

И вправду, то там, то тут стучали топоры, пела дудка пастуха. Откуда-то из зарослей доносилось сытое довольное хрюканье пасущихся, подъедающих подлесок свиней. Бодро стрекотали кузнечики, скрипя колесами, навстречу полицейским в сторону тракта еле ползла загруженная огромной копной листьев и порубленных веток телега.

У заболоченного пруда на полицейских снова налетели слепни.

Дорога поднималась по склону холма. Вокруг высились громадные и черные ели, из толстого покрова сухой хвои и мха торчали серые куски гранита. Так ехали еще минут двадцать, пока Фанкиль не остановил коня на живописном склоне, где-то неподалеку от вершины.

- Здесь - сказал он, спешился и, похлопав лошадь по шее, отпуская ее пастись, подстелил плащ, сел на обломок скалы, достал трубку и табак, уставился перед собой, словно любуясь открывающейся внизу перспективой. Вертура сел напротив рыцаря, тоже достал курить. Ударил спичкой о камень, но она только тихо пыхнула, но не загорелась, тоже самое случилось и на второй раз. После третьей неудачной попытки, Фанкиль, что все это время молча сидел, смотрел на Вертуру внимательно и казалось бы насмешливо, не пытаясь зажечь огонь, держал трубку в руке, наконец картинно-снисходительно улыбнулся, достал из поясной сумки темную аптечную бутылочку с какой-то жидкостью, а когда лейтенант Турко принес наломанного лапника и разложил костер, посыпал на него порошка и полил сверху, отчего ветки сами собой загорелись. Достал из поясной сумки флягу, взял из костра горящую веточку и неторопливо прикурил.

Не имея никаких внятных инструкций, зачем они здесь и по какому делу, Вертура пожал плечами и, подстелив плащ, подсел к костру. Облокотившись спиной о какой-то камень, что углом неприятно впивался в плечо, уставился в огонь.

- Итак - внезапно, как только детектив расслабился, строго обратился к нему Фанкиль. Костер разгорался, язычки пламени с треском плясали над ветвями, которые лейтенант Турко, сидя рядом на корточках, бросал в него, предварительно ломая через колено.

- Марк Вертура - страшно сверкнул глазами, внезапно сухо и жестко обратился к детективу Фанкиль - а теперь расскажите нам, зачем вы здесь.

Вертуре стало неприятно. Ему как-то сразу вспомнились те многочисленные истории и рассказы про Гирту, ее коварного Герцога и вероломных, жестоких рыцарей, что как веселые и глупые анекдоты, насмехаясь над далекими северными соседями, рассказывали в Мильде и которые, уже дополненные страшными подробностями и именами, он неоднократно слышал в пути. Тогда это были всего лишь сплетни и слухи, какими пугают попутчиков, пересказывают вечером за кружкой в гостиницах, но сейчас, вспоминая их, ему отчего-то внезапно подумалось, что вдруг это все правда и его привезли сюда как шпиона и сейчас, вдали от цивилизации, от человеческого жилья, без всякого предупреждения начнут бить, будут допрашивать, а потом убьют и даже если его потом найдут и опознают, вряд ли кто-то сумеет разгадать, как это так получилось что детектив Марк Вертура из Мильды оказался в трех десятках километров от города в лесной глуши и какие налетчики или бандиты с большой дороги расправились с ним.

Солнце уже клонилось к закату. Отсюда, со склона холма, открывался приятный, но ничуть не утешительный вид: поля, далекая-далекая белая точка мельницы и шпиль колокольни монастыря внизу, над деревьями, левее, в той стороне, откуда они с полицейскими приехали. Лесорубы, свинопасы и углежоги остались далеко позади, у подножья холмов, на опушке леса. И сколько Вертура, ища надежды на спасение, не прислушивался, вокруг не было слышно ни ударов топоров, ни человеческой речи, ни пил. Только где-то рядом, в ветвях, беззаботно свистела какая-то лесная птичка. Кроме детектива и полицейских поблизости не было ни души.

- Вот - потянулся было к своей поясной планшетной сумке, начал разъяснять Вертура, но Фанкиль строго поднял указательный палец вверх.

- Своими словами. Придумать и записать я тоже умею.

От этих слов, от этого тихого, вкрадчивого, но не предвещающего ничего хорошего тона, Вертуре стало совсем не по себе.

Лейтенант в это время отошел в сторону и начал рубить топором какое-то деревце. Его резкие удары и шумное вздрагивание хвои навевали совсем дурные мысли. Фанкиль откинулся на камне, выразительно посмотрел на Вертуру ожидая ответа.