Гитар гитара, расскажи про мои сны

Дорога. Рельсами разрезана река;
Как больно жить, познав её безмолвный крик.
Но, может, там, где есть просвет сквозь облака,
Ждёт поворот, а не безумия тупик.

Под стук колёс вагон качается слегка,

Плацкартный полнится испаринами лет.
Там, впереди, безвестность цели, а пока
На скорый поезд непросроченный билет.

Преграда держит две поверхности воды

Порознь, опутав частоколом рваных шпал.
Одна из них давно закована во льды,
Другая – в снег. И всё же теплится запал.

Но нет течению обратного пути,

И не прорвёт плотину давности поток.
Экспресс на стыках вторит грешное «прости»,
Спеша вперёд, но не в тупик, а где итог.

Знакомых лиц нет в провожающей толпе,

Как нет, по сути, остановочных платформ.
С перрона всем, кто вспрыгнул в общий и в купе,
Мерцая мглой, фонарный светится плафон.

Не зря придуманы над пропастью мосты;

Состав и все, кто в нём, уже на берегу.
Вдали виднеются встречающих цветы
И тот, кому за жизнь пожизненно в долгу.

Локомотив, скрипя нутром, убавил ход,

Из уважения чуть-чуть притормозил.
Но машинист отдал команду на проход,
Боясь просрочить, пассажиров увозил.

Прибавить бег его не дрогнула рука,

Он к повелению Всевышнего привык.
А где-то всхлипнула отчаянно река,
Туман с росой полёг слезами у травы.

Развилки блеск. На стрелке жёлтые огни —

Примета станции конечной узловой.
Здесь можно вырваться из круга западни
И повернуть назад по ветке кольцевой.

Казалось, вот он – долгожданный путь домой.

Вскричали путники счастливое: «Виват!»
Не повернув, промчался поезд по прямой,
И в этом стрелочник обычный виноват.

День заспешил уйти в предчувствии лампад,

И лик святой явился с бликами икон.
Пылало зарево в том месте, где закат
И до него один, последний перегон.

Тот, у кого в руках ключ жизни и судьба,

Благоволил предупреждающий гудок.
Вода, огонь, оркестра медная труба
И надвигающийся к сердцу холодок.

Кто не хотел спешить, святого стан обвив,

Молил, в надежде, что в оставшемся пути
Кондуктор высадит, экспресс остановив,
Чтобы пешком куда положено дойти.

Давно не слышен нервный грохот эстакад,

И не спешит водитель фуры на обгон.
А впереди с венками, взятый напрокат,
Под звуки реквиема движется фургон.

В подлунном мире жизнь размеренно плыла,

Дела, заботы – всё мирская суета.
И только те, по ком звонят колокола,
Нашли вконец свои бессменные места.

Пустота