Гитара Элвиса

– Мой юный друг, – обратился к нему Шнайдер, – позвольте мне представить вам доктора Пeтровича. Это очень известный аудитор и мой старый друг. Поскольку вы мне сказали, что речь пойдет о бухгалтерских документах, то я взял на себя смелость пригласить его на нашу встречу.

– Да, именно о бухгалтерских документах. Доктор Пeтрович, рад с вами познакомиться. Франц Козински, – и молодой человек сделал полупоклон.

Они расселись, и гость вынул из портфеля объемную тетрадь большого формата:

– Это тетрадь моего дяди, – племянник было начал свой рассказ, но сыщик жестом руки остановил его:

– Молодой человек, давайте сначала сделаем заказ, а потом мы вас внимательно выслушаем, – и он подозвал официанта.

Все трое по молчаливому согласию решили не растягивать обед и заказали под пиво омлет с жареными сосисками.

Когда официант отошел, молодой человек продолжил свой рассказ:

– Все началось этим летом. Я приехал на длинные выходные проведать дядю. Он был скуповат на эмоции, но со мной он как бы оттаивал. Мы шутили, играли в биллиард, купались в бассейне. Так было и в то утро. Мы сидели и завтракали на улице, в халатах, и говорили о чем-то несущественном. Дядя, просматривая газету, отшучивался от моих колких замечаний, как вдруг его лицо буквально посерело. Он сидел и продолжал рассматривать газету.

Я спросил, что случилось? Он ответил, что прихватило сердце. Вообще-то, он сердечник со стажем. Перенес инфаркт еще в Америке, поэтому постоянно пил разные таблетки, коробка с которыми всегда находилась на горке в гостиной.

Так было и в этот раз. Он попросил принести эту коробку. Я ее принес, и он выпил лекарство. Вроде обошлось. Потом он сказал, что пойдет приляжет. Я остался за столом и от нечего делать взял в руки газету, которую читал дядя. Это был столичный «Вечерний курьер», открытый на странице частных объявлений. Я полистал газету. Ничего особенного.

Я не придал этому случаю никакого значения и забыл о нем. Но сразу вспомнил его, когда приезжал к дяде на один день в прошлом месяце проведать его. Тогда-то он и попросил меня взять эту тетрадь и положить в банковскую ячейку. Там же, в Рейнензиштадте, в банковских отделениях нет ячеек. Дядя взял тетрадь со стола и протянул ее мне. А я автоматически заметил, что, пока мы разговаривали, она лежала на развернутой газете. Когда дядя взял тетрадь в руки, то я увидел название газеты. Это опять был «Вечерний курьер», открытый на той же странице частных объявлений

Я вернулся в город и положил тетрадь в банк. А когда я узнал, что полиция начала расследование, то понял, что эта тетрадь может иметь к этому самое непосредственное отношение. И позавчера я забрал ее из банка.

Пeтрович открыл тетрадь. Да, это какие-то бухгалтерские записи, но уж очень странные. Отмечены даты, валюта операции, но никаких текстовых примечаний. Сплошные цифры. И аудитор поднял голову:

– Действительно, это может быть какая-то бухгалтерия. Но весь текст зашифрован. Цифрами.

В этот момент официант принес заказ, и молодой человек быстро убрал тетрадь обратно в портфель.

– Франц, – прожевав кусочек омлета, сыщик обратился к молодому человеку, – вы не вспомните, когда вы летом приезжали к дяде? – спросил Шнайдер.