Гитара или стетоскоп?

Его Величество Случай явно ждет, чтобы его подтолкнули: перед садовой калиткой Балтус до отказа выжимает газ и заставляет мотор адски взреветь. Именно этого и ждал Его Величество. Тина опирается на грабли, а отец Балтуса смотрит поверх газеты. Между тем Балтус успел доехать до конца улочки.

Он вновь поворачивает, а Симона спрашивает:

— Может, ты мне окажешь, что все это значит? Весь этот цирк?

Балтус делает вид, будто ничего не слышит, и они вновь приближаются к усадьбе. И как того желает Его Величество Случай, Тина стоит у садовой калитки. Балтус едет черепашьим ходом, так что едва может удерживать равновесие.

Тут наконец пробивает минута Его Величества Случая:

— Вот так чудеса, Балтус, ты? — кричит Тина.

Балтус давит правой ногой на тормоз и глушит мотор. Тина, кажется, искренне рада.

— Ну давайте слезайте и заходите. А как зовут нашу маленькую леди?

Балтус бормочет, что совершенно-де случайно вот проезжал, и тут у него, мол, мелькнула мысль, и что они вовсе не хотели им мешать, и поедут дальше…

Симоне кажется, что она здесь совсем некстати. Но чувство это тотчас улетучивается.

— Ну что же, если стесняется Балтус, этот человече, тогда хоть мы с тобой пойдем, — говорит Тина, обнимает Симону за плечи и ведет ее в сад.

Балтус обстоятельно ставит мотоцикл, копается в бензопроводе, посматривая на отца, идущего навстречу женщинам.

Балтус чувствует: похоже, пора быстренько содействовать прояснению ситуации. Он обгоняет Тину и Симону и перехватывает отца.

— Добрый день, извини, мы случайно заехали в здешние края и…

— Случайно? Жаль, я думал, ты специально.

Такая встреча помогает Балтусу избавиться от неловкости. Он думает: надо же, неделю назад, когда я к тебе приходил, ты говорил совсем другое. Если, конечно, ты и сейчас не скажешь вдруг: ну, Балтус, сколько тебе нужно…

Прежде чем Балтус успевает обозлиться, он вспоминает о Симоне.

— Это Симона, — говорит он.

— А я Нина, — пищит Нина.

— Ну, если так, то проходите, пожалуйста, я сейчас принесу на веранду еще два стула. Что будете пить?

Такого приема Балтус не ожидал. Ну разве это не настоящая случайность и разве это, сверх того, не сюрприз?!

— Я быстренько начищу еще картошки. Обедать-то вы, надеюсь, останетесь? — говорит Тина. Она забирает Симону с собой в дом.

Нина ловит в саду божьих коровок и складывает их в спичечный коробок.

Балтус сидит на веранде с отцом, но разговор у них никак не налаживается. Да и что говорить Балтусу? В нем мало-помалу разгорается чувство, подобное тому, что охватило его неделю назад, когда он приходил к отцу, стоял внизу, перед входной дверью.

— Я звонил тебе на следующий день, — говорит отец. — По-дурацки все так получилось в тот вечер. Я как раз вернулся из Франции, устал чертовски, а потом эта толпа гостей. Как там можно было говорить? Твоя мать сказала мне по телефону, ты куда-то уехал, честно, Балтус, я хотел поговорить!

Балтус не знает, что ответить отцу.

— Ты здесь действительно случайно оказался? — спрашивает отец.

— Честно?

— Предельно честно, Балтус.

— Не случайно.

— Ну тогда будь здоров, мой мальчик.

У Балтуса на мгновение возникает такое чувство, будто вернулось доброе старое время кладоискательства. Из дома слышно хихиканье и иногда смех.

— Они, похоже, сразу нашли общий язык, наши дамы, — комментирует отец. — Расскажи, где ты, собственно, пропадаешь?

— Я подрядился на две недели в больницу в Шверине, санитаром, потом несколько дней отдохну на Балтийском море, — говорит Балтус и ждет теперь вопроса: а что потом?

Вопрос действительно следует.

— А потом?

— Не знаю. Пока не знаю.

— Как? Что-то я тебя не пойму. А твоя учеба?

— Пока не состоится, — лаконично отвечает Балтус.

— Что значит «пока не состоится»?

— Самая ординарная вещь на свете: не принят, — небрежно отвечает он.

— Ну, парень, я тебя не понимаю. Почему же ты сразу не пришел ко мне? Я бы попробовал что-нибудь придумать.

Тина и Симона выходят на веранду.

— Так, подвиньтесь чуточку и развлекайте нас, пожалуйста, — говорит Тина.

Развлечения мужчинам как-то не приходят на ум, но Тина не позволяет возникнуть паузе.

— Представь себе, Гюнтер, Симона, так же как я когда-то, медсестра.

Нина заходит на веранду со спичечным коробком в руке и забирается к Балтусу на колени.

— У меня здесь много-много божьих коровок, посчитай.

Она вытряхивает их из коробки на стол. Божьи коровки расползаются по скатерти во все стороны. Балтус считает вместе с Ниной:

— Одна, две, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь…

После того как улетает наконец последняя, Тина и Симона накрывают на стол.

— Так, теперь мы женской компанией отправляемся на озеро, а вам предоставляется почетное право заняться мытьем посуды, — говорит Тина тоном, исключающим какие бы то ни было возражения.

Балтусу отец поручает вытирать посуду.

— Ты мне так и не ответил, Балтус. Почему не пришел ко мне, когда тебе отказали?

Балтусу теперь все, что он собирался сказать, кажется сплошным фразерством, все эти «чего я хотел бы достигнуть в жизни, я хотел бы достигнуть самостоятельно», «хочу добиться этого сам или вовсе не добиться», «мне претят протекции и блат». Он говорит: