Гитара, кости и кастет

В первом варианте состава сборника, направленном редактору Максуэллу Перкинсу письмом в начале июня 1925 года, отсутствовал рассказ «Лекарь»; вместо него предполагалось включить «джазовый» рассказ «Гитара, кости и кастет», который в итоге не вошел в окончательную версию книги.

Сборник был полностью готов к началу сентября 1925 года, но книга вышла в свет только в начале 1926 года – законченный в августе 1925 года рассказ «Богатый парень» был тогда же продан в журнал «Редбук мэгэзин», который должен был опубликовать его до выхода книги в двух последовательных номерах (из-за большого объема текста), и задержка с выходом сборника произошла из-за необходимости дождаться журнальной публикации.

В книгу вошло сразу несколько лучших рассказов Фицджеральда: «Богатый парень», «Зимние мечты» и «Отпущение грехов».

В вышедшей в 1935 году книге «Эти истории появились в печати» («These Stories Went to Market», Нью-Йорк, 1935) Фицджеральд дал собственные короткие комментарии о создании четырех рассказов из этого сборника; эти комментарии приведены в примечаниях к соответствующим рассказам.

Богатый парень (The Rich Boy)

Рассказ был начат в марте 1925 на Капри и закончен в самом начале августа того же года в Париже. Впервые рассказ был опубликован в двух номерах журнала «Редбук мэгэзин» (январь и февраль 1926 года).

Прототипом героя рассказа стал университетский друг Фицджеральда Ладлоу Фоулер (1897–1961). Л. Фоулер был шафером на свадьбе Скотта и Зельды, а также одним из немногих друзей писателя, присутствовавших на его похоронах. Сохранилось письмо Фицджеральда Фоулеру (без даты, приблизительно март 1925 г.):

«Я написал о тебе рассказ в пятнадцать тысяч слов; он называется “Богатый парень”. Там все завуалировано, так что никто, кроме тебя, меня и, быть может, пары девушек, о которых идет речь, ничего не узнает, если только ты сам не расскажешь; но это практически история твоей жизни, то тут, то там смягченная и упрощенная. Много пробелов я заполнил с помощью воображения. Рассказ откровенный, беспощадный, но при этом сочувственный – думаю, тебе понравится. Это одна из моих лучших вещей. Где он будет опубликован и когда, я пока не знаю».

В сентябре 1925 года Фицджеральд отправил Фоулеру текст рассказа, и Фоулер попросил убрать два абзаца, по которым его могли бы узнать. Фицджеральд согласился и отправил своему литературному агенту Гарольду Оберу телеграмму с просьбой убрать не понравившиеся Фоулеру части текста – самостоятельно он сделать этого не мог, так как уже отправил рукопись Оберу в Америку. Писатель был в Париже и рассчитывал, что Фоулер сам обратится к Оберу и укажет, что именно нужно убрать. Фоулер же, со своей стороны, решил, что правкой займется сам Фицджеральд. В результате ничего сделано не было, и рассказ был напечатан в журнале в исходном виде. Впоследствии, при подготовке текста для книги, Фицджеральд запросил у Обера гранки – они ему понадобились «потому, что прототип героя хочет, чтобы были внесены кое-какие изменения – нужно убрать подробности, по которым его можно узнать» (письмо Г. Оберу, октябрь 1925 г.), – и в книге текст рассказа появился с необходимыми купюрами.

В исходном журнальном варианте текста после слов «переполненный тревогой и неудовлетворением» следует:

У себя в лимузине он познакомился с одной симпатичной дебютанткой, и два дня подряд они обедали и ужинали вместе. Он начал с того, что рассказал ей немного о Поле, выдумав какую-то непостижимую несовместимость характеров, которая не позволила им быть вместе. Девушка обладала безудержным и импульсивным характером, и ей польстило, что Энсон ей доверился. Словно киплинговский солдат, он мог бы на свою голову неразрывно связать себя с ней прямо по дороге в Нью-Йорк, но, к счастью, тогда он был трезв и себя контролировал.

А после слов «быстро переодеться в строгий пиджак» в исходном варианте следует:

Однажды, повинуясь взаимному инстинктивному чувству, несколько сидевших на первом ряду детей вдруг встали и пересели в последний ряд. Он часто рассказывал об этом, и эту историю обычно встречал веселый смех.

В журнальной версии рассказа для соблюдения «нравственного благолепия» редакторы также убрали оба упоминания о беременности Полы к моменту последней встречи с Энсоном; при включении текста в книгу эти упоминания автором были восстановлены.

Лишь один эпизод из оригинальной версии рассказа, отправленной Оберу в августе 1925 года, не появился ни в журнале, ни в книге. В сохранившейся машинописной копии текста имеется дополнительная характеристика дяди Энсона, Роберта Хантера; после слов «известный в семье как большой любитель скачек» в рукописи следовало:

Больше всего он любил рассказывать истории об опасностях социализма, а самая любимая была про одного еврея по фамилии Хирш, которому очень хотелось попасть в фешенебельный клуб на Лонг-Айленде.