Читаем Гитара в литературе полностью

Чем закончился флирт кабальеро и принцессы, догадаться нетрудно: инфанта забеременела. Ее и безродного дворянина тайно венчают, после чего королева, не выдержав позора, умирает, а лиходей-волшебник заколдовывает молодоженов прямо на могиле матери: «Инфанту превратил в медную, а дона Треньбреньо — в страшного крокодила из какого-то неведомого металла…»

Имя героя данной истории исходит от пренебрежительного междометия «трень-брень», каким характеризуют неумелый, беспомощный перебор струн. Таким образом, важная роль гитары в разъяснении смысла хорошего стихотворного текста тут же перечеркивается иронией Сервантеса. С его легкой руки сотни писателей и поэтов позднее начали говорить о ней, как об инструменте, пригодном всего лишь для бряцания.

Взгляните, как Сервантес устами студента описывает юношу, богато одаренного природой: «Басильо — самый ловкий парень, какого я только знаю, здорово мечет барру, изрядный борец, в мяч играет великолепно, бегает, как олень, прыгает, как серна, кегли сбивает точно какой волшебник, поет, как жаворонок, гитара у него прямо так и разговаривает, а главное шпагой он владеет — лучше нельзя».

Эта филиппика свидетельствует о том, что гитара была весьма популярна в Испании XVI–XVII веков и частенько являлась собеседницей, другом влюбленных молодых людей. Она не пела, а «разговаривала», то есть обращалась не только к чувствам, но и к мыслям человека. Сервантес, похоже, подчеркивает ее интеллектуальное начало. И действительно, гитару не встретишь на шумных деревенских свадьбах среди рожков, волынок, тамбуринов, гуслей, свирелей, бубнов и погремушек. Автор «Дон Кихота» почему-то не говорит о ней, перечисляя простенький состав сельских оркестров.

Как-то Дон Кихот небрежно промолвил: «Все или почти все цирюльники — гитаристы и стихоплеты».

Это замечание Рыцаря Печального Образа еще раз говорит нам о том, что гитара в Испании сервантесской была весьма доступным инструментом.

<p>ЛУИС де ГОНГОРА</p>

Гонгора, Луис де (1561–1627) — испанский поэт. Поэма «Полифем» (1612–1613), сборник «Сочинения в стихах испанского Гомера» (опубликован

в

1627),

для

которых

характерен вычурный, нароч

ито усложненный поэтический язык. Имел последователей среди поэтов Испании и Латинской Америки (аристократическая поэтическая школа — гонгоризм).

В сатирических куплетах «Летрильи» Луиса де Гонгоры упоминается и гитара, и серенады под ее звуки: «Что гитара до рассвета / Может тренькать то да это, / Что ж. / Но что нас не доконали / Упражнения канальи — / Ложь… / Что внимает серенаде / Менга со слезой во взгляде — / Что ж. / Но что ей не снится проза / Вроде денежного воза — / Ложь…»

Как видим, автор исполнен скепсиса, он весьма невысокого мнения как о гитаре в руках невежды и нахала, нарушающего ночной покой, так и о сребролюбивой «даме сердца», которой посвящена «любовная песнь».

Приведем еще один образчик поэзии Луиса де Гонгоры: «Расфуфыренные хваты / Разодеты в прах и дым: / Предков, мол, не посрамим. / Те и впрямь аристократы, / Но носили чаще латы, / Чем крахмальный воротник. / Восемь фиг. / В битве с одного удару / Сей храбрец сражает трех. / Только этот пустобрех / Брешет с винного угару: / Мастер петь он под гитару, / Но не слышал пенья пуль. / Девять дуль».

В этом отрывке тоже немало яду. Насмехаясь над хвастуном и трусом, именующим себя «храбрым идальго», стихотворец, походя, поносит также ни в чем не повинную гитару. А это уже несправедливо по отношению к чудесному инструменту!

Стихи Луиса де Гонгоры пользовались необыкновенной популярностью в Испании. Их мелодика и жизнерадостный юмор не могли оставить аудиторию равнодушной. Возьмем отрывок из песни о несчастном влюбленном: «Сколько раз о полночь / Пел я под гитару: / — Дай воды, сеньора, / Гибну от пожара! — / Ты не помогла мне, / Черствое созданье, / Лишь сосед на помощь / Подоспел с лоханью… / Что ж — прощай, сеньора, / Ты добра со мною: /

Обогреешь летом, / Снега дашь зимою…»

Пожар любви был потушен самым оскорбительным образом: певца с гитарой окатили из окна помоями.

Традиции бардовской песни очень давние — достаточно вспомнить Гомера и прочих древнегреческих кифаредов. Не был исключением и Луис де Гонгора, который обычно пел свои стихи под гитару. Нужны доказательства? Пожалуйста. Вот зачин одной из его баллад: «Я про Фисбу и Пирама / С позволения гитары / Вам поведаю — про верность / И страданья юной пары».

Несложно представить себе испанского поэта с гитарой в руках.

<p>ЛОПЕ де ВЕГА</p>
Перейти на страницу:

Похожие книги

Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное
10 мифов о КГБ
10 мифов о КГБ

÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷20 лет назад на смену советской пропаганде, воспевавшей «чистые руки» и «горячие сердца» чекистов, пришли антисоветские мифы о «кровавой гэбне». Именно с демонизации КГБ начался развал Советской державы. И до сих пор проклятия в адрес органов госбезопасности остаются главным козырем в идеологической войне против нашей страны.Новая книга известного историка опровергает самые расхожие, самые оголтелые и клеветнические измышления об отечественных спецслужбах, показывая подлинный вклад чекистов в создание СССР, укрепление его обороноспособности, развитие экономики, науки, культуры, в защиту прав простых советских людей и советского образа жизни.÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷

Александр Север

Военное дело / Документальная литература / Прочая документальная литература / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Сталин и враги народа
Сталин и враги народа

Андрей Януарьевич Вышинский был одним из ближайших соратников И.В. Сталина. Их знакомство состоялось еще в 1902 году, когда молодой адвокат Андрей Вышинский участвовал в защите Иосифа Сталина на знаменитом Батумском процессе. Далее было участие в революции 1905 года и тюрьма, в которой Вышинский отбывал срок вместе со Сталиным.После Октябрьской революции А.Я. Вышинский вступил в ряды ВКП(б); в 1935 – 1939 гг. он занимал должность Генерального прокурора СССР и выступал как государственный обвинитель на всех известных политических процессах 1936–1938 гг. В последние годы жизни Сталина, в самый опасный период «холодной войны» А.Я. Вышинский защищал интересы Советского Союза на международной арене, являясь министром иностранных дел СССР.В книге А.Я. Вышинского рассказывается о И.В. Сталине и его борьбе с врагами Советской России. Автор подробно останавливается на политических судебных процессах второй половины 1920-х – 1930-х гг., приводит фактический материал о деятельности троцкистов, диверсантов, шпионов и т. д. Кроме того, разбирается вопрос о юридических обоснованиях этих процессов, о сборе доказательств и соблюдении законности по делам об антисоветских преступлениях.

Андрей Януарьевич Вышинский

Документальная литература / Биографии и Мемуары / Документальная литература / История