Гитлер

Однако немецкая авиация к этому времени уже была достаточно ослаблена; самолетам зачастую приходилось взлетать с баз, расположенных далеко от линии фронта; к тому же они подвергались атакам английским «спитфайров» и французских «ДСА» и не смогли выполнить задачу, возложенную на них маршалом. Свою роль сыграла и ухудшившаяся погода. 3 июня авиация получила приказ бомбить самолетостроительные заводы и военно-воздушные базы в окрестностях Парижа.

Поэтому успех операции «Динамо» обеспечила не «забота» фюрера о британцах, а тот факт, что Гитлер и Рундштедт слишком поздно оценили реальную обстановку. Для историка эти тактические и оперативные детали имеют меньшее значение, чем признание того, что Гитлер постоянно поддерживал Рундштедта и заставил Браухича отменить уже отданный приказ. Как заметил генерал Клюге, обстановка, сложившаяся в результате этих шагов, весьма напоминала лоскутное одеяло.

Перед началом второй фазы кампании Гитлер в окружении толпы партийных функционеров посетил Брюссель, побывал на полях сражений во Фландрии, заехал в Лилль и спустился в старые окопы, в которых сам сидел в годы прошлой войны. Кроме того, он принял у себя шефа контрразведки адмирала Канариса и Геббельса. На словах сокрушаясь о несчастной судьбе беженцев, на деле фюрер чувствовал себя прекрасно – лучше, чем когда-либо с начала западной кампании. Недовольство у него вызывал только собственный непомерный аппетит. Похоже, что битвы, кровь и разрушения действительно позволяли ему окунуться в родную стихию.

Мысленно Гитлер уже строил планы на послевоенный период. Голландией, как и Норвегией, будет управлять комиссар рейха австриец Артур Зейсс-Инкварт. Бельгия, по примеру Дании, получит военного коменданта генерала фон Фалькенхаузена, который станет сотрудничать с королем Леопольдом III. Фламандских военнопленных – как лиц «германской крови» – распустили по домам, тогда как валлонцы остались в плену как заложники. Была также освобождена большая часть голландских военнопленных. Фюрер перенес свою штаб-квартиру на юг Бельгии, в местечко, выбранное его адъютантом Шмундтом и Фрицем Тодтом, который с 7 марта был назначен министром вооружений. Именно здесь, в Брюли-де-Пеш, он принимал Браухича и ждал, когда ему сообщат новость о поражении французов.

Утром 5 июня группа армий «В» начала продвижение на юг. 4-й армии удалось расширить плацдарм на другом берегу Соммы, хотя на Эне вначале возникли непредвиденные трудности. Однако несколько дней спустя 15-й корпус 4-й армии вышел к берегам Сены близ Руана и надвое разрезал 10-ю французскую армию. Было осуществлено несколько успешных вылазок в расположение французских частей. Пришло время бросить в бой группы армий «А» и «С». Верховное главнокомандование предпочитало двигаться к юго-западу, Гитлер и Генштаб – к юго-востоку, но и те и другие сходились во мнении, что необходим тактический прорыв по всей линии французского фронта. Это задание было поручено группе армий «А» 9 июня. В тот же день ей удалось, правда с большими потерями, сразу в нескольких местах переправиться через Эну. Теперь стало возможным предпринять более широкое наступление в направлении Марны. ОКГ собрал войска, однако оставалось неизвестным, сможет ли противник построить непрерывную линию обороны от Эльзас-Лотарингии до Парижа. В любом случае, главной целью оставался прорыв этого фронта и последующая переброска быстроходных частей, чтобы отрезать французским войскам, сосредоточенным на востоке, дорогу на запад.

Французские солдаты сражались с ожесточением, однако фронт был прорван на многих участках. 10 июня Вейган был вынужден информировать Поля Рено, что армия близка к полному уничтожению. Правительство и Генеральный штаб укрылись в замках на Луаре. Не только армия была раздроблена, но и само государство разваливалось на глазах. От идеи создания «бретонского чулана» быстро отказались.

10 июня Италия объявила войну Франции. Гитлер еще 30 мая знал, что Италия откажется от нейтралитета; знал он и то, что вступление в войну было предусмотрено на 5 июня. Однако, не желая посвящать Муссолини в детали второй фазы кампании, он посоветовал тому повременить несколько дней – под тем предлогом, что намерен нанести решающий удар по французской авиации. По существу, Германия предпочла бы, чтобы Италия вообще не вмешивалась в войну, хотя и так боевые действия, проводимые ею, носили весьма ограниченный характер. В окружении Гитлера, в министерстве иностранных дел и среди населения отношение к итальянцам было заметно окрашено иронией: их называли «помощникам в сборе урожая». Германские войска подходили к Марне, и 11 июня высшее французское командование приказало двигаться, по возможности сохраняя порядки, к юго-западу, дабы избежать окружения на востоке страны. Но события пошли ускоренными темпами. Группа бронетанковой техники Гудериана перешла в наступление на Верден и на Лангр.