Гитлер_директория

— Все это чересчур долго, — Черчилль пробормотал почти про себя. — Мы рожаем слишком мало детей, а азиаты плодятся с семикратной скоростью…

— Что-что? Я не расслышал…

— Все это чересчур долго! — теперь уже громко и отчетливо произнес Черчилль. — Гонка вооружений может развернуться внутри нашей тепленькой «полицейской компании» из четырех полицейских. И вы знаете, мой друг… боюсь, что она уже… да-да, что она уже развернута. И на качественно новом уровне.

— Атомная бомба? Но ее пока нет. Еще лет пять, как меня уверили… — произнес Рузвельт с растущей неуверенностью. — И я полагаю, все стороны к этому результату придут практически одновременно?

— Вас уверили? И вы… уверены?

Повисла пауза, после которой Рузвельт настороженно спросил:

— У вас есть доказательства?

— Да! — резко ответил Черчилль. — У меня есть доказательства. Весьма конкретные. Они доставлены на базу еще до моего и вашего прибытия. Я вам их сейчас предъявлю. То, что вы увидите, — 95-процентное доказательство, что бомба Гитлером уже испытана. А это значит — не пять лет! Это значит, что все стороны уже у финиша! Это значит, что гонка вооружений уже начата на качественно новом уровне, и она необратима, как распад атомного ядра! Позвольте воспользоваться вашим аппаратом. (Звонит.) Пусть майор Уилби зайдет в каюту президента. И пусть захватит… все, что нужно, он знает. И подготовьте дитя. Чтобы через четверть часа мы смогли, если захотим… на него взглянуть.

— Видимо, у меня не стало хватать сил на мои спецслужбы. Если… все так, значит, меня держат в неведении…

— А ваш вице-президент? Сколько его ни наблюдаю, не возьму в толк, что он за птица.

При упоминании о Трумэне Рузвельт поморщился, как от зубной боли.

Раздался стук в дверь. Вошел майор Уилби с папкой в руках, отдал честь, разложил перед Рузвельтом листы бумаги.

— Что это такое? — спросил Рузвельт.

— Поясните, Уилби, — приказал Черчилль.

— Мы провели спецоперацию на острове Рюген, сэр, где предположительно могло быть произведено испытание атомного оружия, — начал докладывать Уилби. — Мне удалось вывести с острова Рюген десятилетнего ребенка. У него выраженные симптомы лучевой болезни. Наши специалисты уже обследовали нескольких вывезенных оттуда же человек с аналогичными симптомами. У всех та же картина.

— А не вмешивать в свои операции детей ваши спецслужбы не смогли бы?! — прервал его Рузвельт. — Продолжайте.

— Чтобы иметь уверенность, что болезнь вызвана нахождением в зоне поражения, вызванного именно взрывом, — продолжил Уилби, — мы прибегли к помощи психологов. Дети легко идут на контакт. Перед вами рисунки, сделанные этим ребенком.

Рузвельт быстро просмотрел листы:

— Не понимаю… Какие-то грибы…

— Физики нам пояснили, что такова картина взрыва атомной бомбы, увиденная с расстояния нескольких километров. — Уилби положил перед президентом еще один лист. — А это, сэр, рисунок, сделанный Ферми. Тот же гриб. Выходит, ребенок рисовал атомный гриб. Он рисовал то, что видел собственными глазами.

— Да будет вам известно, мой дорогой друг, что майор Уилби сам первоклассный психолог! — заметил Черчилль. — Он с коллегами три недели работал с мальчиком, и вот… Физики меня уверили, что так оно и есть. Хотите взглянуть на мальчика? Зрелище, правда, не из приятных.

Рузвельт энергичным рывком развернув кресло, подкатился к тому месту в стене, на которое указал Уилби. Там была устроена смотровая щель, позволявшая видеть соседнее с каютой помещение.

В соседней каюте на носилках полулежал худенький ребенок.

Рузвельт смотрел долго и внимательно. Дольше, чем хотел. Почти облысевший, покрытый язвами, в некоторых местах слившихся в сплошную коросту, с глазами, полными недетской тоски, — жалкое и жуткое зрелище.

Рузвельт резко откатился.

Черчилль кивнул Уилби. Тот вышел.

— Остров Рюген мне хорошо известен, — после паузы заговорил Рузвельт. — Мне докладывали, что там проводятся какие-то работы специалистами из немецкого института «Наследие предков», но мне ничего не сообщали об испытаниях нового оружия. Я вызову Даллеса. Пусть отчитается. Возможно, мы что-то упустили, а возможно, меня… не проинформировали. Неужели… неужели этого джинна уже выпустили?!

— Предлагаю моим и вашим спецслужбам объединить усилия и вместе довести дело до конца.

Рузвельт молча кивнул и глубоко вздохнул, точно оправившись от наваждения:

— И все же, мой друг, не станем забегать вперед. Мой ли план, ваш ли — подскажет время. Миру нужен… мир, порядок, покой, предсказуемость. После такой войны мир к этому готов. Мы не должны упустить шанс! Нам не простят, если мы сейчас разменяем его на частности! И потому, ваш ли план, мой ли…

— Главное, чтобы дядюшка Джо не навязал нам третий! — твердо сказал Черчилль. — Не отдавать Германию русским! Германия — это не «частность»!

— Согласен, — поддержал Рузвельт.

Ялта. 3 февраля 1945 года Юсуповский дворец в Кореизе