Гитлер и РСХА

В конце лета глава СД-заграница, согласно договоренности с рейсфюрером, установил контакты с Западом через генерального консула Великобритании в Швейцарии Кейбла, зондируя возможность заключения с союзниками соглашения о скорейшем подписании перемирия. Английский дипломат получил от Черчилля полномочия на ведение подобных неофициальных переговоров. Кейбл был даже готов сам прилететь для этого в Германию при соблюдении, конечно, определенных требований безопасности. И это при том, что дело ему предстояло иметь с тем же самым человеком, который несколькими годами ранее похитил в Голландии двух офицеров Сикрет Сервис, что само по себе говорит о степени заинтересованности Лондона в заключении с Берлином соглашения.

Шелленберг вновь пошел к Гиммлеру, чтобы убедиться — дело движется, их договоренности в силе. Однако того лихорадило, он вновь поддался обаянию Гитлера и не помышлял о каких-то действиях, шедших вразрез с позицией фюрера. Гиммлер предложил обсудить все ни с кем иным, как с Риббентропом, которого на предыдущей встрече с разведчиком обещал «свалить». Шелленберг, допускавший, впрочем, такой вариант развития событий, все же был очень расстроен. Кейбла проинформировали об изменившейся позиции Гиммлера, и контакты с англичанами на этом этапе прекратились. История уже быльем поросла, когда о ней стало известно Риббентропу, а через него и Гитлеру. Фюрер воспринял ее резко отрицательно и лично запретил «зарубежной разведке раз и навсегда устанавливать подобного рода связи с гражданами враждебных государств».

Контакты, впрочем, продолжались. Гиммлер дал согласие на переговоры с англичанами, используя своеобразный буфер в виде представителей нейтральных государств. Шелленберг был доволен и тем, что рейхсфюрер хотя бы не отказался от самой идеи с заключением перемирия в принципе.

Примечательно, что под воздействием ситуации на фронте, менялось и мнение относительно перспектив Германии в войне и у казалось бы ярых противников коммунизма вообще, и Советского Союза в частности. Одним из них был ни кто иной, как шеф другой немецкой спецслужбы — гестапо — Мюллер. Ярый антикоммунист, боровшийся с «красной угрозой» еще с начала 20-х годов, к концу 1942 года стал рассматривать левые идеи как наиболее здравые на фоне «разлагающегося Запада», о чем и поведал в приватной беседе с Шелленбергом. Впрочем, сам глава, шеф государственной полиции, никаких переговоров с союзниками или СССР не вел, а в самом конце войны, весной 1945 года, просто пропал. Его след, несмотря на приложенные победителями титанические усилия, так и не смогли найти. Версий того, что же случилось с главным гестаповцем, было множество: перешел на сторону Советского Союза и тайно там работал; сумел сбежать в Южную Америку, где спокойно и умер от старости; погиб в Берлине в ходе штурма столицы рейха советскими войсками. У защитников каждой из них были свои аргументы в пользу правдивости именно их точки зрения. Так или иначе, Мюллер исчез, и его судьба так и осталась тайной.

Новый «заряд бодрости» был дан Шелленбергу и Гиммлеру осенью 1943 года, когда в руках у немецкой разведки оказались подробности намерений коалиции относительно послевоенного устройства мира и судьбы рейха, достигнутые на конференции министров иностранных дел СССР, США и Великобритании, прошедшей в Москве в октябре. Германию предполагалось ослабить, лишив значительной части ее территории, а следовательно и населения. В таком случае, считала советская сторона, немцы еще долго не будут угрожать Советскому Союзу, страна сможет спокойно восстанавливаться после Второй мировой.

Обеспокоенный Шелленберг, действуя на свой страх и риск, тут же отправился в Швецию на встречу со специальным уполномоченным Рузвельта по европейским вопросам Абрахамом Хьюиттом, организованную при содействии доктора Керстена, имевшего весьма обширные связи.

В течение трех дней Шелленберг и Хьюитт обсуждали возможность и условия заключения мира. Лишь после этого немецкий разведчик, приехав в Мюнхен, где в этот момент находился Гиммлер, доложил рейхсфюреру о своем шаге и достигнутых договоренностях. Тот, однако, даже под тяжестью данных о планах союзников относительно будущего Германии, так и не согласился поговорить с Гитлером или каким-то иным образом посодействовать заключению соглашения с Западом.

Гиммлер все же показал фюреру документы, полученные Шелленбергом от своего агента относительно планов союзников. Гитлер отнесся к их подлинности скептически, заявив, что намерен продолжать войну, которая становится теперь тотальной, с полным напряжением всех сил. Шеф СС колебался, переговоры с англичанами вновь закончились ничем. А на Тегеранской конференции в конце ноября — начале декабря 1943 года руководители стран — участниц коалиции подтвердили свою решимость вести борьбу с Германией до подписания ею акта о безоговорочной капитуляции.