Гитлер и Сталин перед схваткой

Готовя нападение, Гитлер и его контрразведка не были настолько самоуверенны, чтобы думать, что их меры останутся незамеченными. Наоборот, они исходили из обратного. 15 февраля и 12 мая 1941 фельдмаршал Кейтель издал две специальные директивы о дезинформации противника. Первая предписывала внушить противнику, что готовится вторжение не в СССР, а в Англию, Грецию или Северную Африку. Вторая директива — на то время, когда сосредоточение уже не будет возможно скрывать, — гласила, что сосредоточение можно признавать, но изображать его маневром для дезинформации Англии.

Таков был дезинформационный замысел. При его выполнении военная разведка (абвер) и органы СС (СД) исходили из того, что советская разведка и разведки других стран действуют в Германии весьма активно и именно через них можно будет «продвигать» сведения, которые дезинформируют Сталина и заставят его верить, будто нападение еще далеко.

Каналов для этого оказалось достаточно. В их числе знаменитый «Лицеист» — Орестс Берлингс, завербованный Кобуловым в 1940 году. Изучение немецкой архивной документации показывает, что он с самого начала работал и на Кобулова, и на СД. Например, в декабре 1940 года Кобулов лично поручил «Лицеисту» узнать содержание закрытой речи Гитлера от 18 декабря (день подписания «Барбароссы»!). На докладе Берлингса Риббентроп написал: «Мы можем агента накачать тем, что мы хотим». Вслед за этим в Москву «Лицеист» сообщал о подготовке вторжения в Англию — и так далее.

Но действовали не только «двойники». Через вполне надежных для советской стороны источников с определенного момента стала поступать информация особенного характера. По времени это совпало со второй директивой Кейтеля, то есть с моментом, когда сосредоточение вермахта у советских границ стало невозможным отрицать.

Достаточно рассмотреть многочисленные донесения разведки, хранящиеся в архивах Службы внешней разведки Российской Федерации, чтобы убедиться в том, что немцы последовательно претворяли в жизнь свои планы. Среди этих сообщений, добытых из самых различных источников, особо подавалась версия, что в военных планах Германии СССР стоит «в лучшем случае» на втором месте после Англии, что войне немцы предпочли бы переговоры с Советским Союзом, чтобы получить от него зерно, нефть, уголь и тому подобное. Как объяснялось, просьбы Германии об увеличении поставок сырья и продовольствия могут быть выдвинуты как в ходе переговоров, так и в виде самостоятельного ультиматума. Ультиматум Гитлера становился как бы предлогом для войны (в случае его отклонения), и поэтому советская разведка должна была внимательно следить за возможностью его появления.

В то время берлинская резидентура регулярно сообщала о подготовке нападения — например, в телеграммах столь надежного «Старшины» (Харро Шульце-Бойзена), поступивших еще в конце 1940 года и в январе 1941 года. Но вот 2 апреля 1941 года пришло на имя Сталина спецсообщение № 1196/М недавно образованного НКГБ, в составе которого внешняя разведка была преобразована в 1-е Управление. В нем на основании сообщения «Лицеиста» говорилось о том, что Германии (и это была чистая правда) не хватает собственного хлеба. Поэтому она «будет вынуждена использовать хлебные и нефтяные источники Советского государства». «Использование» в данном случае можно было при желании понять как развитие торговых обменов между обеими странами. Это сообщение успокаивало, поскольку о захвате русского хлеба и нефти в результате военных действий и оккупации в сообщении не было ни слова.

Кроме того, резидентура 1-го Управления НКГБ в Берлине получила от того же Харро Шульце-Бойзена, которому доверяла, сведения о том, что «Германией военная подготовка проводится нарочито заметно в целях демонстрации своего военного превосходства. Гитлер является инициатором плана нападения на Советский Союз, считая, что предупредительная война с Союзом необходима ввиду того, чтобы не оказаться перед лицом более сильного противника. Началу военных действий должен предшествовать ультиматум Советскому Союзу с предложением о присоединении к пакту трех. Начало осуществления плана увязывается с окончанием войны с Югославией и Грецией».