Гитлер. Император из тьмы

Советское правительство учитывало эти факторы и финские настроения. В 1938 г., когда обстановка в Европе стала обостряться, высказало предложение отодвинуть границу на Карельском перешейке, а взамен готово было уступить другие земли. Нет, финны отказывались. Однако они понимали и очевидную вещь – в одиночку, без могущественных союзников, их страна куда слабее восточной соседки. Если русские вздумают прижать их, это может плохо кончиться. Поэтому на Карельском перешейке возводилась линия Маннергейма. Она была слабее, чем чешские укрепления в Судетах или линия Мажино – ведь и сама Финляндия была не настолько богатой страной. Она и без того тратила слишком много на вооружение. Но и здешняя природа – гранитные валуны, скалы – помогала усилить оборону.

В октябре 1939 г. Москва повторила предложение – уступить приграничный район, прилегающий к Ленинграду. Вместо этого Финляндия могла получить вдвое большие территории в Карелии. Кроме того, СССР просил в аренду несколько островов и полуостров Ханко для размещения военно-морской базы. Однако финны ответили категорическим отказом. Они тоже, наряду с эстонцами и латышами, метнулись за помощью к немцам, но получили аналогичные рекомендации – принять советские требования. Однако Финляндия германский совет не выполнила. Советские дипломаты пробовали торговаться, нажимать на нее. Сталин сам участвовал в переговорах, несколько раз смягчал условия.

Финский президент Маннергейм уже готов был согласиться, не видя иного выхода. Но парламент встал на дыбы, не позволил президенту подписывать договор. Финляндия стала единственной из прибалтийских республик, отвергшей советские предложения. И не просто отвергшей. Со страниц газет, из программ финских радиостанций, с парламентских трибун выплеснулась волна дикой злобы и клеветы на русских. В этой накаленной и больной атмосфере, под вопли ненависти, военное министерство 10 октября призвало резервистов на «учения». Это означало полную мобилизацию.

А в советском командовании возобладали шапкозакидательские настроения. Японцев на Халхин-голе разнесли, поляков за несколько дней раздавили! Что там Финляндия! Сталина заверили – чтобы сломить ее, нужен один лишь Ленинградский округ, никаких дополнительных войск не потребуется [121]. Между тем обстановка на границе становилась все более напряженной. 26 ноября возле села Майнила на советской территории разорвались несколько снарядов. Кто их выпустил? Финны уверяли и до сих пор уверяют, что сами русские. Хотя больше похоже на то, что у кого-то из финских артиллеристов не выдержали нервы – этот вариант приняли советские дипломаты и историки. Как бы то ни было, несколько снарядов никому не нанесли вреда. Но у обеих сторон чесались кулаки, обе готовились драться. Обстрел оказался подходящим предлогом. Красная армия получила приказ 30 ноября перейти в наступление.

Силы, в общем-то, выглядели несопоставимыми. У финнов 14 дивизий, 265 тыс. солдат, 534 орудия, 30 танков, 270 самолетов. Против них развернулось 24 дивизии – 426 тыс. солдат, около 3 тыс. орудий, 2300 танков, свыше 2400 самолетов. Они были распределены по четырем армиям неравного состава. Самая сильная, 7-я, двинулась на штурм линии Маннергейма. 8-я выступила к финской границе севернее, в Карелии. 9-я действовала еще севернее. А 14-я во взаимодействии с кораблями Северного флота атаковала финнов у берегов Баренцева моря, в скалах Кольского полуострова.

В Москве были уверены – кампания станет скоротечной и победоносной. И если уж финны напросились на взбучку, церемониться с их республикой не стоит. Заранее создали финское коммунистическое правительство во главе с Куусиненом, из советских граждан и коминтерновских деятелей финской национальности начали формировать отряды финской Красной армии. Дальнейший сценарий просматривался очевидно. Это правительство будет призывать Финляндию к революции, переманивать войска на свою сторону, а потом сядет в Хельсинки и примет решение о вхождении в состав СССР.

Но из наступающих советских группировок успеха добилась только одна, северная. Она овладела полуостровами Рыбачий и Средний, городом Печенга (Петсамо). В Карелии наступление оказалось совершенно непродуманным. Перед нашими войсками простирались непроходимые дебри лесов и болот, их прорезали малочисленные дороги. По этим дорогам и пустили войска. Они растягивались бесконечными колоннами, вязли в снегах, и их клевали из лесов партизанскими ударами. Финны устраивали засады, артиллерийские ловушки. 163-ю дивизию пропустили на 80 км на свою территорию, а потом накрыли жестоким огнем, перерезали единственную дорогу, и она очутилась в окружении. К ней пыталась прорваться 44-я дивизия, но и ее постигла та же участь.