Гитлер. Император из тьмы

XVII съезд партии в январе-феврале 1934 г. назвали «съездом победителей». Объявлялось, что материальнотехническая база социализма построена, уклонов и оппозиции больше нет, восторжествовала единая линия [67]. Да и жизнь в стране ощутимо улучшалась. Вступали в строй новые предприятия. На прилавках появлялись прежде дефицитные промтовары. О роскоши никакой речи не было, но после нищеты 20-х люди хотя бы смогли одеться и обуться (впрочем, зависимость от иностранцев еще сохранялась, от нее СССР смог избавиться лишь к 1937 г). Заработали механизмы колхозов, в сельское хозяйство поступали трактора и другая техника. И это тоже каждый почувствовал на себе: были отменены продуктовые карточки, уходили в прошлое хвосты за хлебом и угроза голода.

Но заявления об отсутствии оппозиции были преждевременными. Толчок к настоящему обвалу стал неожиданным, в какой-то мере случайным. 1 декабря 1934 г. в Ленинграде, в коридоре Смольного, прогремели выстрелы. Был убит С. М. Киров, видный соратник Сталина, глава ленинградской парторганизации. В общем-то, подоплека преступления была бытовой. Неврастеник Николаев приревновал Кирова к своей жене. Но когда копнули, посыпались вопиющие факты. А Сталин лично взял расследование под контроль, скрыть или затушевать их не получалось. В дневниках Николаева обнаружились фамилии видных троцкистов и зиновьевцев. Оказалось, что подпольные кружки у них по-прежнему существуют, там обсуждаются вещи совсем не безобидные – в том числе возможности перехвата власти. А Николаев вращался в этих кружках, подпитывая свою злобу [146].

В Ленинграде 14 активистов таких организаций расстреляли, в Москве привлекли к ответственности Каменева, Зиновьева. Они были связаны с питерскими кружками, и судили их не за теракт, а за подпольную пропаганду, повлекшую тяжелые последствия. Они, кстати, вину признали – политическую пропаганду в самом деле вели. Зиновьев получил 10 лет тюрьмы, Каменев 5. Убийство выявило и серьезные недостатки в охране советских руководителей. Решили проверить охрану в Кремле – и вскрылся целый клубок махинаций. Секретарь президиума ВЦИК Авель Енукидзе, заведовавший хозяйством Кремля, оказался замешан во множестве злоупотреблений, коррупции, его уличили в «моральном разложении» – сексуальных извращениях. Попутно всплывали открытия случайные, но многозначительные. В кладовой был обнаружен забытый сейф Якова Свердлова. Вскрыть его смогли далеко не сразу, при помощи квалифицированного вора-«медвежатника». А в сейфе нашли золотые монеты на 108,5 тыс. руб., 705 золотых изделий с драгоценными камнями, бумажные деньги на 750 тыс. руб., бланки чистых и заполненных паспортов, в том числе иностранных [145]…

Наконец, при расследовании убийства доверенные люди Сталина смогли основательно внедриться в деятельность самого мощного и самого закрытого «удельного княжества» – НКВД. Принялись заново просматривать дела оппозиции, прослеживать ее связи. В это же время и от внешней разведки поступала информация о контактах Троцкого со своими сторонниками с СССР. Поступали и донесения о его альянсах с иностранными спецслужбами. В сознании Сталина разрозненные кусочки «мозаики» начали складываться в единую картину. Все факты указывали на существование в СССР широкого подполья, связанного с зарубежными центрами. Теперь получала исчерпывающее объяснение странная повторяемость катастроф, в которые выливались буквально все крупные советские начинания. Заговор был не внутрипартийным, направленным персонально против Сталина. Он был международным, против Советского государства.

Последовали суровые меры. В феврале 1936 г. троцкистов начали арестовывать всех подряд, подчистую. Наркому внутренних дел Ягоде было дано указание пересмотреть дело об убийстве Кирова. Но… с этого времени и Ягода принялся вдруг вилять, искать отговорки, тянуть время. Вызвал недовольство Сталина и его подозрения, что шеф НКВД чего-то опасается [146]. Иосиф Виссарионович красноречиво потребовал не «саботировать» следствие. Под пристальным надзором со стороны ЦК «саботировать» и не получалось. 19 августа 1936 г. в Москве начался первый открытый процесс над лидерами «троцкистско-зиновьевского блока». Перед судом предстали Каменев, Зиновьев, Евдокимов, Бакаев, Мрачковский, Смирнов, Тер-Ваганян, Дрейтцер, Гольцман, Лурье, Ольберг, Фриц-Давид и др. Обвинения им предъявили уже не в создании подпольных кружков, а куда более тяжкие. В подготовке переворота, диверсий, военного поражения и расчленения СССР.