ГИТЛЕР, Inc.

15 декабря генерал выступил по радио и обнародовал про­грамму широкомасштабной попытки создания рабочих мест. Он явно обратил взор на левый фланг, рассчитывая создать всеоб­щий альянс, включавший множество сил — от католиков и соци­алистов до армии и левого штрассеровского крыла нацистской партии. Это был превосходный маневр, последнее наступление, предпринятое Германией в лице одного из ее генералов в попыт­ке удержать себя от падения в бездну. Поистине этот маневр был плодом безмерного отчаяния. 19 декабря Шлейхер принял Мак­сима Литвинова, русского министра иностранных дел, который на встрече вел себя очень сердечно (223). Но Литвинов обманы­вал человека, которого немецкая реакционная пресса уже поно­сила как внушающего страх и отвращение «красного генерала»: еще в первой половине октября Литвинов говорил Ивану Май­скому, только что назначенному новому советскому послу в Лон­доне, что нацисты скоро придут к власти (224).

Но несмотря ни на что, Шлейхер все же привел свой план в действие: пост вице-канцлера он предложил Штрассеру, же­лая оторвать от нацистов их левое крыло и привлечь его в свой лагерь. И Штрассер не сказал «нет»... Он распустит парламент и в оговоренный конституцией шестидесятидневный срок про­ведет новые выборы — Шлейхер был уверен, что сможет убе­дить старого президента Гинденбурга пойти и на это. Таким об­разом можно было бы поставить на место нацистов, чей избирательный успех таял на глазах. Если же этот толчок встре­тил бы сопротивление, то он был готов использовать армию в гражданском конфликте с гитлеровцами! Если бы по какому-то капризу судьбы этот маневр удался, то, вероятно, Германия бы­ла бы спасена.

Чтобы отразить этот удар, Папен 4 января 1933 года пригла­сил Гитлера на тайную встречу на вилле барона фон Шредера. Партнер банка И. X. Штейна в Кельне, немецкого филиала фирмы Шредеров, Курт фон Шредер, вместе с Шахтом и дру­гими видными представителями германских деловых кругов в ноябре 1932 года подписал петицию, в которой содержался настоятельный призыв к Гинденбургу назначить канцлером Адольфа Гитлера.

На этой решающей сходке 4 января Гитлер, отрезвленный холодным душем, которым его окатили выборы, согласился войти в коалиционное правительство, от чего он до сих пор упорно отказывался, и послужить главой квартета — скорее, по мысли фон Папена и его друзей, подставным главой — желав­шего свергнуть республику (225). Отныне барон фон Шредер и его синдикат инвесторов начали оплачивать все долги пар­тии: одним росчерком пера абсентеисты вручили нацистам но­вую связку ключей от банкирской решетки — они предоставили Гитлеру неограниченный «кредит» (226). 17 января Геббельс за­писал в своем дневнике: «Финансовая ситуация внезапно улуч­шилась».

Одновременно, спрошенный одним американским журнали­стом о возможном сроке, отпущенном режиму Шлейхера, нахо­дившийся в своем загородном доме Шахт уверенно ответил: «Три недели» (227).

Шпионы Шлейхера доложили генералу о состоявшейся тай­ной встрече, к тому же новость об интриге Папена просочилась в газеты. Но все заговорщики Германии ополчились против одного великого заговорщика. Юнкеры и представители круп­ного бизнеса, если далее не говорить об абсентеистах, паразити­ровавших на решетке, были весьма агрессивно настроены по отношению к коллективистским мерам Шлейхера. Левые, по­жирая друг друга, тем не менее тоже нашли время на то, чтобы вцепиться ему в глотку, в то время как католики получали руко­водящие указания от папского посла монсеньора Эудженио Пачелли*.

* Будущий папа Пип XII (1939-1958).

 Как глава германской нунциатуры, он в течение всего времени существования Веймарской республики без устали тра­тил свои силы на то, чтобы добиться от каждой германской зем­ли заключения соглашений между святейшим престолом и свет­скими земельными правительствами; эти соглашения должны были гарантировать нрава новообращенных католиков на докт­рину, образование и отправление культа — то есть, нунций до­бивался заключения так называемого конкордата. На этом поприще в январе 1933 года, ободренный предложением благо­честивого фон Папена заключить долгожданный конкордат со всем рейхом целиком, Пачелли побудил немецких католиче­ских лидеров исследовать «возможность некоего, по крайней мере, modus vivendi со всеми правыми, включая нацистов, ради того, чтобы отразить угрозу со стороны левых» и кощунствен­ных большевиков (228).

Каким бы невероятным это ни представлялось, но две круп­нейшие «демократические» массовые партии, социалисты (СДПГ) и католики, вместе набравшие 35 процентов голосов, долю которых можно было увеличить до 52 процентов при сою­зе с коммунистами (то было бы подавляющее большинство), ощущали большую угрозу со стороны Шлейхера, чем со сторо­ны Гитлера, и протянули друг другу руки, чтобы сбросить крас­ного генерала (229).