Гитлер, inc. Как Британия и США создавали Третий Рейх.

Правда, прежде чем начать, фюрер совершил нечто абсолютно немыслимое: для того чтобы убрать с дороги Польшу, он подписал мирный договор с большевистской Россией.

Советская легенда о безумии и самопожертвовании

Нацистов умиротворяли всё: папа римский из страха, Британия по заранее обдуманному плану, а русские для того, чтобы выиграть время. Сталин тоже читал «Майн Кампф» (162) и не питал никаких иллюзий: он знал, что рано или поздно Гитлер пожалует и в Россию.

Россия начала выполнять свой первый пятилетний план в октябре 1928 года, на четыре года позже Германии, — именно оттуда Советский Союз импортировал большое количество капитального оборудования и машин. Крупп и самолётостроительная компания Юнкерса имели в антикапиталистической России свои заводы; так же как имели свои предприятия и такие корпоративные жемчужины, как «Стандард Ойл», восторженный поклонник фюрера Форд и ряд других английских и американских концернов, занимавшихся добычей золота и нефти. Для того чтобы оправдать такую ускоренную индустриализацию страны, Сталин воспользовался призраком агрессии с Запада и довёл дело до конца за счёт 25 миллионов крестьянских хозяйств — так называемых кулаков. Пять миллионов их были убиты, хозяйства уничтожены и коллективизированы. Экологические и экономические последствия таких невероятных жертв, не говоря уже о страданиях людей, были настолько тяжелы, что к 1930 году привели сталинскую Россию в такой безвыходный тупик, что только капиталистическая поддержка, спасение, пришедшее с Запада, позволила Сталину благополучно довести караван своей диктатуры до последней сцены предвоенного спектакля. Например, строительство днепровской плотины — величайшего воплощения таких спасительных вложений — финансировалось американцами, а возведением руководил один британский концерн (163).

Когда Гитлер пришёл к власти, Сталин принялся внимательно за ним наблюдать. Он с поистине нескрываемым и хладнокровным отчуждением взирал на преследование германских коммунистов — такова была заслуженная судьба сменяемых марионеток, служивших большевикам с начала двадцатых годов. В июне, когда Гитлер устроил чистку недовольных в своём логове, Сталин понял, что инкубация закончилась и что Гитлер — это тот сотворённый в Версале трубач, которому суждено вскоре повести свои орды в Россию.

В тот момент и Сталину пришлось умиротворять Гитлера. Британская игра была абсолютно прозрачной: так же как и в Первую мировую войну, она хотела, чтобы Россия за неё выиграла войну в Евразии, поглотив и пожрав Германию, как Белую армию, в бескрайних степях в ходе затяжного кровопролития. Болдуин так суммировал этот подход в своём разговоре с Черчиллем в июле 1936 года: «Если в Европе должна начаться война, то я бы хотел видеть противниками в ней большевиков и нацистов» (164).

Было ясно, что намечавшийся конфликт призван уничтожить Германию, а не Россию, как ошибочно предполагал Веблен. И СССР, мнимый противник англо-американской олигархии, сделает ей такое одолжение. Для этого, однако, надо было очистить путь от всяческих раздоров, от всякого рода устаревшей большевистской фразеологии — скажем, фразеологии Троцкого и всех ему подобных, кто хотел слишком скорых побед, кто хотел до времени перешагнуть границы России, согласованные с планами морских держав, прикрываясь избитыми лозунгами типа «мировая революция» и «социалистическое братство». Теперь был востребован не корпус доктринёров, но двуликих стратегов, каковые должны были отныне возглавлять Красную Армию и Политбюро ЦК. И Гитлер — своим поджогом Рейхстага и «ночью длинных ножей» — вселил в красного царя воодушевление.

Вследствие истребления кулаков и последующих катастроф большая часть армии, крестьянство, комиссары и 90 процентов партийного аппарата ополчились против сталинского режима (165).

Давление уже грозило достичь критической точки, когда 1 декабря 1934 года сталинская номенклатура решила действовать и обезглавить оппозицию. Взяв под контроль очередного «полезного идиота», чекисты Ленинграда должным образом «сориентировали» этого ничем не примечательного и якобы страдавшего «истерическими припадками» (166) студента по фамилии Николаев и направили его в коридоры Смольного института*.

* В царское время — учебное заведение для женщин благородного происхождения. Из здания Смольного Лёнин руководил большевистским переворотом 25 октября 1917 года; позже в Смольном расположилась ленинградская организация партии большевиков.

Там Николаев и застрелил Сергея Кирова, старого товарища Сталина, ставшего теперь его главным соперником: дважды охрана останавливала Николаева, который, вооружённый, бродил вокруг Смольного, и дважды приказам свыше — его отпускали, до тех пор, пока не прогремел выстрел, убивший Кирова.