ГИТЛЕР, Inc. Как Британия и США создавали Третий рейх

В возрасте двадцати шести лет он становится генералом в преобразованной Троцким армии — и после этого, словно воплощенная Немезида, обрушивается на белых. В его послужном списке подавление мятежа чехословацкого корпуса, разгром Колчака в Сибири и, наконец, нанесение решающего удара по армии Деникина. На его счету подавление крестьянского восстания, когда он не остановился перед применением отравляющих газов. К середине двадцатых годов он становится некоронованным принцем среди прочих «военспецов», став в авангарде молодых «специалистов», мечтавших превратить старую императорскую армию в механизированный, высокоэффективный инструмент ведения современной войны. Нет поэтому никакой случайности в том, что именно он сыграл решающую роль в установлении тайных связей с германским военно-промышленным комплексом в период между 1926-м и 1932 годом. Русские тогда многому научились у немцев: революционной теории танковой войны генерала Гудериана, как и многим другим секретам, полученным от высших чинов рейхсвера: Шлейхера, Бредова, Бломберга...

К 1935 году «спецы» достигли таких успехов в превращении старой русской армии в построенный на строгих иерархических принципах молох своей мечты, что Сталин произвел амбициозного Тухачевского, которого он называл «Наполеончиком»[167], и группу других командиров в маршалы Советского Союза — Тухачевский был самым молодым из них, ему в тот момент исполнилось сорок два.

К тому времени, хорошо зная положение в Германии (после того как он много лет общался с ее офицерской кастой во время инкубации нацизма), Тухачевский сумел верно угадать, разбирая их пункт за пунктом, цели и планы гитлеровцев. Нельзя было терять ни минуты: Россия, Франция, Чехословакия и Британия должны были немедленно объединиться и сокрушить нацизм в победоносной наступательной войне.

В январе 1936 года, когда умер король Георг V, Сталин как представителя СССР на похоронах монарха отправил в Лондон Тухачевского. Это была великолепная возможность: после похорон он рассчитывал встретиться с высокими чинами британского генерального штаба, с которыми Путна заранее договорился о встрече от имени Тухачевского. Введенный, как и многие другие, в заблуждение относительно истинных целей и сущности Британской империи, он был уверен, что не понадобится много времени, чтобы убедить британских генералов согласиться на предложения, которые представлялись Тухачевскому неотразимыми[168].

Приводя конкретные цифры, Тухачевский призывал британцев подумать о том, что к 1937 году темпы вооружения Германии будут все еще значительно отставать от суммарного производства вооружений во Франции и Чехословакии. Более того, растущее российское производство боевых самолетов, танков и артиллерийских орудий, которые можно было доставить в Чехословакию по «воздушному мосту» через Польшу и Румынию и развернуть против немцев, могло настолько усилить оборонительный арсенал союзников, что даже упреждающая молниеносная война против Германии не нанесла бы им существенного ущерба, но позволила бы немедленно нейтрализовать нацистов.

И что же британцы? Они вежливо слушали и качали головами, не проявляя к сказанному никакого интереса. Для оправдания своей пренебрежительной реакции они пустили в ход ложь о том, что Тухачевский завышает цифры, — такую же ложь, какой они воспользовались в 1938 году, когда занимались деморализацией чехов. И разве лорд Лотиан не уверял в 1935 году группу приехавших в Британию германских министров, что «немцы войдут в Россию как нож в масло»?

Расстроенный Тухачевский покинул Лондон. Он попытался повторить свой маневр в Париже. Но в то время французы не были настроены воевать, предпочитая отсиживаться за фортификационными сооружениями линии Мажино. «Но потом будет поздно», — увещевал их Тухачевский. Прошло всего два месяца, и уже Фланден, министр иностранных дел Франции, после вступления немецких войск в Рейнскую область кричал британцам те же самые слова.

Потерпев поражение в Лондоне и Париже, молодой маршал вернулся в Москву как раз вовремя, чтобы принять участие в сессии Верховного Совета. Тухачевский был, мягко говоря, потрясен, выслушав речи министра иностранных дел Литвинова и премьер-министра Молотова и почувствовав себя глубоко уязвленным тем снисходительным, почти добрым тоном, в котором эти руководители говорили о Германии.

Тухачевский поднялся на трибуну и выступил с речью, где не жалел разящих язвительных слов, направленных не только против нацистов, но и против вождей партии, и эти шины, как ни странно, подействовали успокаивающе. Тухачевский говорил с уверенностью генерала, за спиной которого стоит мощная, подчиненная ему армия.

Если среди советских военачальников и были такие, которых боялся Сталин, то Тухачевский, несомненно, был одним из них: безрассудно смелый и самой природой предназначенный привлекать к себе организованное недовольство, молодой маршал ставил под удар всю сталинскую и британскую политику умиротворения.