Гитлер на тысячу лет

И только тогда, в последний день своей жизни, в знак почтения к мужеству немецкой женщины и жертвенности любящей женщины, предпочитающей скорее умереть, чем продолжать жить после смерти своего возлюбленного, Гитлер взял её в жёны. Он не женился раньше, поскольку единственной его женой была Германия. Но в этот день он покидал Германию навсегда. Поэтому он взял в жёны Еву. По сути это было жестом почтения. Свою последнюю ночь он провёл один, без неё. Он был сдержанным героем. Он остался таким и на пороге смерти. Трагической была жизнь, трагической стала смерть. Когда, рядом с облитым керосином трупом Гитлера, в огне стало потрескивать тело Евы, оно внезапно приподнялась из огня. На мгновение всех охватил ужас. Но затем оно вновь рухнуло в языки пламени. Так сгорела последняя любовь Адольфа Гитлера.

Несмотря на фантастичность любовной истории вождя Третьего Райха, на самом деле, она играла незначительную роль в его жизни в целом. Его целиком поглощала борьба. Ни один политик на земле никогда не сумел так поднять народ, как это сделал Гитлер. Однако, сегодня надо основательно потрудиться, чтобы отыскать среди широкой немецкой публики бывшего гитлериста, бесстрашно признающего себя таковым!

Правда, однако, состоит в том, что почти все немцы были гитлеристами, кто с самого начала, кто — позднее. Каждые новые выборы, каждый новый плебисцит прибавлял Гитлеру потрясающее количество новых сторонников, в этом Германия достигла почти полного единодушия. Люди голосовали за него по собственной воле. Никто их к этому не принуждал. Никто их не контролировал. Будь то территория Райха или регионы, пока ещё находящиеся под чужеземным владычеством (Саар, Данциг, Мемель) результаты были одинаковы. Утверждать обратное — ложь. С каждыми новыми выборами, немецкий народ подтверждал свою преданность Фюреру. И почему бы он не должен был этого делать? Он вытащил страну из экономического застоя. Он дал работу миллионам отчаявшихся безработных. Сотня новых социальных законов гарантировали трудящимся работу, медобслуживание, досуг, достоинство. Гитлер придумал для них народный автомобиль Фольксваген, продаваемый в долговременную рассрочку на условиях незначительных выплат. Тысячи рабочих могли совершить круиз от фьордов Норвегии до Канарских островов. Он оживил промышленность Райха, ставшую самой модернизированной и самой эффективной на всём континенте. За четверть века до того, как Франция решилась пойти по тому же пути, он обеспечил Германию прекрасными автострадами. Он воссоединил нацию, он вернул армию стране, которая до этого имела право строить только картонные танки. Из побеждённой, обескровленной Первой мировой войной страны (три миллиона погибших!) он воссоздал сильнейшее государство Европы!

Но, прежде всего — об этом крепко забыли, но именно это было главным достижением Гитлера, политически изменившим Европу — он примирил рабочую массу с родиной. Интернациональный марксизм — и различные космополитические течения — за пятьдесят лет повсюду оторвали народ от национального государства. Красные рабочие выступали против своих стран — и не без причин — поскольку родина для обеспеченных людей, для них нередко была мачехой.

В Бельгии они шли за красными знамёнами, с изображением сломанного ружья. Во Франции они устраивали бунты в армии, как Марти. В Германии коммунисты срывали погоны с офицеров. Отечество — это для буржуа. Марксизм был анти-отечеством.

Гитлер, благодаря своей революционной программе социальной справедливости, и благодаря значительному улучшению жизни трудящихся, вернул в лоно национальной идеи миллионы пролетариев, прежде всего, шесть миллионов немецких коммунистов, которые, казалось, были навсегда потеряны для своей родины, более того, сознательно наносили ей вред, и даже могли бы стать её могильщиками.

Настоящей победой — долговременной и обещавшей стать окончательной победой — которую Гитлер одержал над марксизмом стало примирение национализма и социализма, отсюда и возникло название партии — национал-социалистическая, поистине прекраснейшее во всём мире из имён, когда-либо данное партии. К естественной любви к своей земле, которая, однако, сама по себе, была бы слишком ограниченной, он присоединил универсальный дух социализма, не на словах, а в реальной жизни ведущий к социальной справедливости и уважению к трудящимся. Раньше, до Гитлера, национализм слишком часто становился вотчиной буржуа и средних классов. И напротив, социализм был почти всегда исключительной собственностью рабочего класса. Гитлер синтезировал обе идеи. Но разве стареющий де Голль не пытался сделать то же самое?

Хуже всего дело обстоит с признанием достижений Гитлера в области военной стратегии. Не считая Картье, который в своей книге «Военные тайны, рассекреченные в Нюрнберге», опираясь на документы, доказал весь масштаб военного гения Фюрера, среди людей, мнящих себя великими умами, остаётся хорошим тоном с иронической снисходительностью говорить о неуместном вмешательстве Гитлера в военные операции. Однако прав именно Картье.