Гитлер. Неотвратимость судьбы

Что же касается наркотиков, то известный эзотерик и «чернокнижник» Алистер Кроули утверждал, что в процессе обучения Гитлера магии ему приходилось потчевать вождя нацистов мескалином и прочими экзотическими наркотиками. Но, скорее всего, это была ложь, вызванная желанием привлечь к себе внимание и сделать имя на своей близости с великим злодеем. Гитлеру не нужны были никакие искусственные стимуляторы, поскольку его главным наркотиком был вырабатываемый им самим адреналин.

* * *

На самом деле это был обыкновенный бронхит, вызванный, как утверждал домашний врач Эдуард Блох, частым курением. Ни о каком уходе из училища не было и речи; единственное, что посоветовал ему врач, — провести несколько недель на деревенском воздухе. Тем не менее возвратившийся в Линц Адольф весьма искусно симулировал перед матерью свою тяжелую болезнь, и та поверила, что здоровье ее сына сильно подорвано и изнурительное обучение в училище может убить его. Да и что ей оставалось еще делать? С каждым днем ее собственное здоровье становилось хуже, и у нее уже не хватало сил даже на споры. Тем более что сын пообещал, и пообещал твердо, «сразу же после выздоровления» подать заявление в Венскую академию художеств.

В ожидании «выздоровления» Адольф зажил жизнью освобожденного от каких бы то ни было обязанностей бездельника из привилегированного сословия. И именно этот отрезок времени он назовет «прекраснейшей порой» своей жизни. Материнских денег он не жалел, и жители Линца с удивлением взирали на новоявленного денди, который с утра до вечера расхаживал по улицам города и беззаботно помахивал тросточкой. Вдоволь нагулявшись, Адольф отправлялся в кафе «Баумгартен», где собиралась городская элита, и с великим знанием дела начинал бесконечные рассуждения об искусстве. С неменьшим наслаждением он поглощал в огромном количестве пирожные и пломбиры, которыми славилось это кафе.

Впервые он услышал музыку Вагнера в 12 лет. Это была опера «Лоэнгрин». «Я, — скажет он позже, — был сразу же очарован. Мое восхищение искусством байрейтского маэстро не знало границ. Снова и снова меня тянуло в театр слушать его оперы». Слова молодого бездельника не расходились с делом, и он не пропускал ни одной оперы великого композитора в Линце, благо денег на лучшие места в театре у него пока хватало.

Великая музыка наводила на размышления, и, по словам известного биографа Гитлера Иоахима Феста, именно под ее воздействием будущий фюрер «культивировал в себе ожидание и самосознание гения». Трудно сказать, так ли это было на самом деле, но уже тогда Гитлер поведал несказанно изумленному услышанным Кубицеку о том, что существующий мир следует «основательно изменить во всех его составных частях». Ну и, само собой разумеется, изменить его надлежало немцам. Как видно, уроки Хагна и Потша не пропали даром, и Адольф хорошо усвоил основные положения ариософии, расцветавшей в те годы буйным цветом в Германии под влиянием известной русской искательницы приключений и оккультистки Елены Петровны Блаватской. В своей знаменитой «Тайной доктрине» она убедительно доказала, что настоящая человечность может быть создана только пятой корневой расой, которая прошла через четвертый космической круг, и ею должна была стать арийская раса.

К счастью для мира, до его изменения дело еще не дошло, и Гитлер ограничился перестройкой Линца. Целыми днями он рисовал бесконечные эскизы зданий театра, феодальных вилл и музеев и замучил Кубицека своим планом строительства моста через Дунай. Но что самое интересное: через 35 лет Гитлер прикажет построить мост через Дунай по своим юношеским эскизам. А в марте 1945 года, когда советские войска стояли у ворот Берлина, Гитлер будет часами заниматься планами перестройки Линца, внося бесконечные поправки.

Скоро все эти рисунки и планы Гитлеру наскучили, как и сам Линц. Он перерос небольшой городок, его дарования требовали более широкого размаха, и в один прекрасный вечер он объявил матери о своем отъезде в Вену, правда, забыв при этом спросить, как на это смотрит сама Клара. Да и зачем? Она давно уже смотрела на все глазами сына…

Получив пусть и формальное, но все же благословение, Адольф целый вечер рассказывал матери о том, как он закончит академию и весь мир узнает о великом художнике Адольфе Гитлере. В Вену «гениальный» сынок увез не только материнское благословение, но и туго набитый кошелек.

* * *

Но ничего путного из этой поездки не вышло — Адольф и не подумал поступать ни в какую академию. Предоставленный самому себе, он целыми днями разгуливал по Вене, а вечерами наслаждался операми своего любимого Вагнера. А в академию Адольф решил поступать на будущий год.

Трудиться он вообще ни над чем не хотел и с большим удовольствием продолжал свою богемную жизнь. А когда подошло время экзаменов, сын, к великому удивлению Клары, даже не заговорил о них. И тогда постаревшая на двадцать лет Клара сама настояла на его отъезде в Вену.