Гитлер. Неотвратимость судьбы

Столь неожиданное заявление произвело на участников совещания ошеломляющее впечатление. Присутствующие были согласны с «низвержением Австрии и Чехословакии», но что касалось «невмешательства Великобритании и Франции в развязанный Германией конфликт в Центральной Европе, то ни генералы, ни министр иностранных дел не верили в такую сомнительную для Германии перспективу. И дело было даже не в том, что они не хотели воевать. Как и любых специалистов, их волновали многочисленные практические вопросы, связанные с началом крупномасштабной войны. Дело дошло до того, что Нейрат, Фрич и сам Бломберг усомнились в готовности Германии к такой войне и напомнили Гитлеру, что новое поражение может привести страну к катастрофе.

Недовольный ходом дискуссии Гитлер махнул рукой и предоставил Герингу продолжать беседу, которая очень скоро превратилась в скандал и закончилась ничем. А когда через несколько дней Фрич и Нейрат попросили о новой встрече с Гитлером, на которой собирались еще более основательно обосновать свои сомнения, Гитлер отправился в Берхтесгаден.

Нейрат сумел поговорить с фюрером только в январе 1938 года, однако никакого толка от этой беседы не было, поскольку Гитлер все уже решил. Что же до сомневающихся, то в начале февраля 1938 года все они лишились насиженных мест. Министром иностранных дел стал услужливый И. Риббентроп, новым главнокомандующим был назначен генерал В. Браухич, в то время как верховное главнокомандование взял на себя сам фюрер, создавший вместо военного министерства Верховное командование вермахта, шефом которого назначил В. Кейтеля. Будущий фельдмаршал лебезил перед фюрером, за что и получил меткое прозвище «Лакейтель». Вслед за этими назначениями последовала перетряска кадров в армии и министерстве иностранных дел. И уже 5 февраля «Фелькишер беобахтер» очень точно выразила суть случившегося: «Концентрация всей полноты власти в руках фюрера! Наконец Гитлер завершил нацистскую революцию и сосредоточил в своих руках всю власть — политическую, экономическую и военную!»

Обрадованный Геринг тут же предложил выступить против Австрии, однако, к его несказанному удивлению, Гитлер заметил, что еще не время и надо создать для этого «солидную базу». Но дальнейшие события развернулись совсем не по тому сценарию, который наметил Гитлер. Ключевым моментом во всей эпопее с аншлюсом Австрии стала встреча Гитлера с австрийским канцлером Шушнигом, который прибыл в «Берхоф» 12 февраля 1938 года.

Это был опытный политик, который прекрасно понимал, что подписанное 11 июля 1936 года австро-германское соглашение не спасет его от намерений фюрера покончить с Австрией. Но он также хорошо знал и то, что никто в Европе не заступится за его страну, и ему надо во что бы то ни стало нормализовать отношения с Гитлером.

Еще в 1937 году Шушниг сделал своим доверенным лицом Артура Зейсс-Инкварта, который придерживался правых взглядов, но ни к одной политической партии тем не менее не примыкал. С его помощью австрийский канцлер выработал ряд уступок Германии, которые, по его мнению, могли привести к ослаблению напряженности. Среди них было включение еще большего числа национал-социалистов в австрийское правительство и назначение Зейсс-Инкварта министром иностранных дел. Именно эти уступки Шушниг считал своими самыми сильными козырями на предстоящей встрече с Гитлером, которую для него организовал фон Папен.

Но случилось непредвиденное. «Доверенное лицо» Шушнига ознакомило фюрера с его планами, и тот встретил канцлера, что называется, во всеоружии. Не успел канцлер рассказать о своих «уступках», как Гитлер потребовал их проведения в жизнь и, даже не выслушав мнение о его взглядах на немецко-австрийскую границу, разразился гневной тирадой в отношении австрийской политики. Целых два часа фюрер обвинял Вену в предательстве общенемецких интересов и угрожал немедленным приказом о входе в Австрию немецких войск.

— Австрия, — кричал Гитлер, — находится в полной изоляции! Ни Франция, ни Англия, ни Италия и пальцем не шевельнут для ее спасения! Подумайте, герр Шушниг, — с угрозой в голосе закончил он свой монолог, — подумайте хорошенько. Я жду вашего ответа сегодня же днем. И если я говорю так, следует понимать мои слова буквально, я не блефую. Все прошлое — тому доказательство! Ну а теперь, — внезапно успокаиваясь, сказал Гитлер, — я прошу вас отобедать со мною…

Ошеломленный таким началом канцлер вяло кивнул и отправился в столовую. «Тогдашнее состояние Шушнига, — описывал ту сцену гауляйтер Каринтии Фридрих Райнер, — вообще трудно себе представить. Фюрер толкал его, дергал, кричал на него. Шушниг был заядлым курильщиком. Мы знали о нем буквально все, вплоть до интимных подробностей, знали стиль его жизни, знали, что он выкуривает 60 сигарет в день. Поэтому фюрер запретил ему курить. Риббентроп сказал мне, что он даже пожалел Шушнига».