Гитлер. Последние десять дней. Рассказ очевидца. 1945

После Рождества нашу часть перебросили с южного на северный участок упомянутого коридора, где русским удалось пробить брешь в нашей обороне. Во время контратаки я был легко ранен, но остался в строю. При повторной контратаке на следующий день я уже получил серьезное ранение осколком снаряда, и с наступлением темноты меня доставили на носилках в полевой госпиталь. Мое состояние сочли безнадежным, но, к счастью, у меня были друзья с хорошими связями на самом верху. Они устроили так, что меня транспортировали самолетом в Восточную Пруссию и далее поездом (в вагоне 1-го класса) в военный госпиталь им. Гинденбурга, расположенный в Берлине-Целендорфе.

Благодаря врачебному искусству знаменитого хирурга Вейнке и первоклассному уходу в госпитале, оснащенном самым современным оборудованием, моя правая нога была спасена от ампутации. Однако прошло немало недель, прежде чем я полностью оправился после сложнейшей операции на бедре. И мое пребывание в госпитале совпало с двумя радостными событиями: в день моего рождения, 24 января, мне было присвоено воинское звание «старший лейтенант», и я познакомился с медсестрой Ренатой Зоммерфельт, проходившей практику в этом лечебном учреждении. 1 марта я вновь встал на ноги и начал ходить, и вскоре мы обручились. Обряд венчания состоялся непосредственно перед моим возвращением в действующую армию.

В начале мая 1943 г. мне вручили Рыцарский Железный крест за участие в обороне Демянского коридора. Наши положенные две недели медового месяца, которые мы проводили в июне в Вёртерзее, закончились преждевременно с получением телеграммы о моем новом назначении. К тому времени при активной поддержке жены и ее прусской семьи я уже почти совсем пришел в норму, хотя еще и не годился для активной фронтовой службы. Оставшиеся шесть месяцев 1943 г. я провел во Франции, где командовал эскадроном тяжелой кавалерии, входившим в состав 389-й пехотной дивизии, дислоцированной возле Сен-Ло в Нормандии.

В первых числах апреля 1944 г. меня откомандировали в 1-ю кавалерийскую дивизию Венгерской королевской армии, где мне предстояло возглавить группу немецких офицеров связи.

Прибыв в местечко Калуш близ города Стрый, я узнал, что моя группа с автомашинами, переводчиками и всем нужным скарбом еще находится в Санкт-Пёлтене (Австрия) и, вероятнее всего, доберется до новой штаб-квартиры группы 4 или 5 мая. Более того, как мне стало известно, кавалерийская дивизия, совместно с которой моя группа должна была действовать, находилась еще в стадии формирования в Восточной Венгрии. Мое немецкое вышестоящее начальство, не зная, чем меня пока занять, решило послать меня в Венгрию, чтобы на месте проследить за формированием кавалерийской дивизии.

Для меня это решение оказалось исключительно благоприятным. С вылетом из галицийского Стрыя в Будапешт начался в моей жизни период, длившийся всего два месяца и теперь представляющийся мне чудесным сном. Позади осталась серая, утопающая в грязи, дикая Галиция. Пролетая над Карпатами, мы видели повсюду на горных склонах снег. Но, приземлившись в Будапеште, мы с удивлением обнаружили, что попали в самую настоящую весну, делавшую эту истинную жемчужину среди красивейших европейских городов еще более привлекательной. Я пробыл в столице Венгрии несколько дней, консультируясь с германским военным атташе, и проживал все это время в знаменитой гостинице «Геллерт», числясь почетным гостем. Здесь сыграл определенную положительную роль и мой Рыцарский Железный крест. После лишений и невзгод последних лет дни и ночи, проведенные в Будапеште, почти не затронутом войной, казались какими-то странными, нереальными.

Проработав досконально с военным атташе свои конкретные обязанности в качестве руководителя группы немецких офицеров связи при 1-й кавалерийской дивизии, я покинул гостеприимный Будапешт и отправился в город Ньиредьхазу (Восточная Венгрия). На другой день после прибытия на место я официально представился командиру создаваемой кавалерийской дивизии генерал-лейтенанту Ватакси, бывшему адъютанту Миклоша Хорти, и тут же получил приглашение посетить его на дому. Принят я был исключительно приветливо, с таким искренним радушием, какого мне еще не доводилось видеть у нас в Германии. На малом приеме, устроенном в мою честь, я удостоился первого официального поручения. Быть может, генерал хотел получше узнать меня, или просто познакомить меня со своей прекрасной страной, или же продемонстрировать особое ко мне отношение, но, независимо от причины, поручение было довольно необычным и весьма приятным.

Генерал пожелал, чтобы я по утрам сопровождал его 20-летнюю дочь, прекрасную и страстную наездницу, во время прогулок верхом. Итак, каждое утро мы отправлялись на великолепных породистых лошадях по красивейшим окрестностям, иногда завтракая с друзьями в соседних поместьях. Приобретенные многочисленные знакомства позволили мне лучше узнать страну и ее людей, научиться любить и уважать их. Они же помогли мне во время жесточайших боев с русскими, по сути, спасли меня от смерти.