Гитлер. Последние десять дней. Рассказ очевидца. 1945

Наступили сумерки, улицы опустели, гул сражения за Берлин почти стих. Проезжая по широкому проспекту, ведущему с востока на запад, мы не встретили ни души, лишь изредка мелькала тень человека, перебегавшего из одного подвала к другому. Чем ближе к центру, тем безжизненнее казался гигантский город. Наконец мы благополучно и без приключений добрались до Вильгельмплац и свернули на Фоссштрассе. На фоне ясного ночного неба перед нами высилось темное массивное здание имперской канцелярии.

Глава 6 БИТВА ЗА БЕРЛИН

Когда мы подъезжали к имперской канцелярии, глухой взрыв артиллерийского снаряда мгновенно разрушил иллюзию мира и спокойствия. Перед входом в канцелярию, зарезервированным для партийных и государственных деятелей, громоздились груды обломков обвалившейся стены здания напротив. Я велел водителю остановиться перед входом, предназначенным для представителей вооруженных сил, здесь уже было припарковано несколько автомашин. Никаких признаков привычной наружной охраны. Один автомобиль был серьезно поврежден. Я невольно зябко повел плечами. Пронзительный вой и грохот разорвавшегося тяжелого снаряда, упавшего поблизости, вероятно на Потсдамер-плац, вновь раскололи призрачную тишину. За руинами зданий, откуда доносилась артиллерийская канонада, поднимаясь к небу, разгоралось зарево далеких пожарищ. Через несколько минут раздался новый взрыв снаряда, но на этот раз не так близко. После долгих поисков я, наконец, обнаружил охрану: она держалась в тени подъезда. Ко мне подошел солдат-эсэсовец и поинтересовался, куда я направляюсь. Затем какой-то унтер-офицер распорядился проводить меня в убежище. Мы пошли по боковому, слабо освещенному проходу. Вдоль стен стояли и сидели вооруженные солдаты, разговаривали или курили, а кто-то спал, уткнувшись головой в колени. Приглушенное бормотание смешивалось с монотонным жужжанием вентиляторов. В конце концов мы очутились в штабе бригаденфюрера СС Монке, еще недавно командовавшего одной из дивизий СС. Теперь он возглавил добровольческий корпус «Адольф Гитлер», сформированный из волонтеров, представителей всех германских земель, еще не оккупированных советскими или союзническими войсками. Всего набралось около 2 тысяч человек, которые должны были образовать последнее оборонительное кольцо вокруг имперской канцелярии. В момент нашего появления Монке громко отдавал приказания группе офицеров СС, сопровождая свои слова внушительной жестикуляцией. Несмотря на беспрестанно работающие вентиляторы, воздух в почти пустой комнате был сперт до удушливости. Проверив через адъютантов правильность моих полномочий, Монке поручил двум эсэсовцам сопроводить меня во внутренние помещения бункера. Здесь звуки рвущихся снарядов были едва слышны.

Комнаты убежища показались мне еще более суровыми и мрачными, чем прежде. Холодные серые стены из бетона источали запах влажного цемента, характерный для всех новых построек. Наш путь пролегал через лабиринт комнат, соединенных между собой узкими проходами или разделенных лишь тонкими стальными дверями, везде одно и то же: обрывки разговоров, жужжание вентиляторов и назойливый затхлый запах влажного цемента. Всего под имперской канцелярией было не менее 50–60 помещений. Из этого лабиринта на поверхность вели шесть выходов: три прямо на улицы, а остальные – на первый этаж канцелярии и в личное убежище Гитлера, расположенное под внутренним двором. Несколько помещений были набиты до потолка консервированными продуктами, хлебом и другими запасами, среди которых мы едва протискивались. Ряд комнат был полон вооруженных эсэсовцев, многие сидели или спали, растянувшись прямо на голом бетонном полу. Рослые, крепко сбитые парни. По их внешнему виду нельзя было сказать, чтобы их уж очень воодушевляла перспектива скорой схватки с врагом, скорее они просто смирились с уготованной им участью. Преобладала полная апатия, причем не только среди солдат, но и среди генералитета. В последующие несколько дней это первоначальное впечатление лишь усилилось.

Наконец мы прибыли к месту назначения – небольшому помещению с тем же характерным запахом и переполненному штабными работниками самых разнообразных специальностей. Генерал Кребс вместе с майором фон Фрайтаг-Лорингхофеном находились с докладом у Гитлера. Я стал ждать, прислушиваясь к неясному бормотанию собеседников вокруг меня, прерываемому глухими разрывами снарядов русской артиллерии, обстреливающей центр города. Мозг сверлила одна мысль: «Как долго все это может продлиться и что нас ожидает в конце?» Ждать пришлось довольно долго, но наконец появился Фрайтаг, казавшийся еще выше в низенькой комнате. Увидев меня, он радостно заулыбался. Строго по уставу я доложил о прибытии.

– Оставим этот официальный тон. Он здесь вряд ли уместен, – сказал Фрайтаг, протягивая мне руку, и, помолчав, добавил: – Мы теперь все в одной лодке, мой дорогой друг. Следуйте за мной, и я обрисую вам круг ваших обязанностей. Генерал все равно задержится надолго.