Гитлер против СССР

Военным родоначальником этой стратегии неожиданности является генерал Сект, который до последнего времени осуществлял наблюдение в гитлеровском военном министерстве за «формированием кадров», т. е. занимался как раз подготовкой ударной армии, в особенности новых сверхподвижных бронеотрядов. Определение, данное Сектом этой армии, мы уже не раз цитировали. «Удар — неожиданный, молниеносный, оглушительный, нанесенный в первые же часы войны и использующий каждую унцию силы для того, чтобы внести хаос и смятение в ряды врага, в период до того, как он начнет свою мобилизацию; подобное урагану оглушительное вторжение армии… проникающее глубоко, в самое сердце развернутых войск (противника), сеющее одновременно и неизбежно панический ужас среди населения вражеской страны» (курсив наш. — Автор).

Но эта мечта Секта, бывшего начальника штаба генерала Макензена, стала теперь новой официально признанной доктриной германского фашизма. Этой идее посвящена новая книга Людендорфа о тоталитарной войне; в этой книге он пишет, что война должна начаться молниеносным ударом и что только в этом случае можно рассчитывать на победу. Начальник военной школы в Мюнхене, лейтенант-полковник Зиберт, заявил на лекции, часть которой была опубликована во французской и английской прессе: «Будут делаться попытки поразить врага в самое сердце; это означает, что все усилия будут сконцентрированы на продвижении в неприятельскую страну прежде, чем неприятель сумеет привести весь огромный механизм обороны… в движение». А маршал Петен, бывший победитель Германии, определяет новую стратегическую идею своих противников следующим образом: «В настоящий момент можно представить себе войну, начавшуюся неожиданно и применяющую методы, которые должны уничтожить первые дивизии неприятельских военных сил и разрушить жизненные центры его мощи».[89] Это все одна и та же идея: сведение оперативной стратегии к неожиданному сокрушению противника в короткий промежуток времени до полного развертывания его сил.

Политическими родоначальниками этой идеи являются Геринг и фашизм вообще, который, как известно, обязан именно этому роду стратегии при захвате власти в Германии в 1933 г. (поджог рейхстага). Здесь явно сказалось влияние всего склада фашистского политического мышления и методов борьбы фашизма, который всегда нападает на противника врасплох и нечестно, так же как и влияние «принципов» фашистских офицеров воздушного флота.

Ответ на вопрос: возможна ли такая стратегия для Германии по отношению к Советскому Союзу, явно сводится к вопросу: кто из них «более мобилен», какая из двух армий скорее окажется на фронте.

Здесь мы подходим к самому сердцу германского оперативного плана против СССР, к самому сокровенному из всех расчетов Гитлера.

Сопоставление материальных средств фашистской и социалистической армии, которое решительно складывается в пользу последней, выяснило два пункта, два пробела: это железнодорожный транспорт и военно-морской флот. В обоих случаях превосходство оказывалось в прошлом на стороне Германии, которая имеет гораздо большее протяжение железнодорожной сети (по отношению к населению), гораздо больше паровозов и подвижного состава и гораздо больше военных кораблей. Германские фашисты рассчитывают, что германская армия может двигаться быстрее, чем советская армия; что она значительно более мобильна. Она может быстрее мобилизовать своих новобранцев, быстрее отправить их на фронт (вместе с механизированными средствами войны), быстрее перегруппироваться; она может, следовательно, быстрее наступать и легче «застать врасплох».

Ведь как раз слабость транспорта, который был «наследственной язвой» старой царской армии, была, пожалуй, даже более опасной, чем слабость промышленности и техники. Царская армия всегда отличалась недостатком подвижности, это был колосс, двигавшийся, как улитка. Известно, что мобилизация и развертывание русской армии в 1914 г. потребовали не меньше месяца, а частично даже два месяца. На 30-й день после мобилизации все дивизии из Европейской России достигли пограничных пунктов, где происходило развертывание сил на западе, на 40-й день туда прибыли дивизии с Кавказа, а на 60-й день туда добрались, наконец, дивизии с Дальнего Востока! Между тем германским войскам для развертывания своих сил на русской границе понадобился срок от 13 до 15 дней. Тогда еще не существовало стратегии «молниеносной атаки» в течение первых нескольких часов, и притом главные силы Германии были заняты на западе борьбой с Францией. При всех этих обстоятельствах произошла, если не катастрофа, так полукатастрофа. Русская армия начала хорошо известное наступление на Восточную Пруссию прежде, чем закончила развертывание своих сил. А генерал Гофман, или, по мнению некоторых, Людендорф естественно взял половину этих войск в плен при Танненберге. Как это оказалось возможным?