Гитлер против СССР

Это была действительно серьезная опасность, опасность, грозившая нескольким миллиардам вложенного и участвующего в производстве капитала. Это могло означать, что для германского химического треста наступают времена, подобные тем, которые испытал тиссеновский рурский трест в 1932/33 г., когда он находился на грани полного краха и только Гитлер спас его в последнюю минуту. Теперь искали выхода «И. Г. Фарбениндустри» и вся обрабатывающая промышленность. Этот выход вел если не прямо против Гитлера, то, во всяком случае, против политики экспортной катастрофы, к новой политике спасения экспорта. Еще раз экономика была призвана повлиять на политику. Пассивный платежный баланс Германии в первой половине 1934 г. изменил позицию химического треста, лидера обрабатывающей промышленности, по отношению к Гитлеру, и это стало одним из добавочных факторов, действовавших за кулисами событий 30 июня.

То, что последовало затем, относится к области политики. Новый конфликт интересов между рурским трестом и химическим трестом впервые проявился в официальном органе управления промышленностью. Во главе этого управления стоял Кесслер, «лидер торговли и промышленности», назначенный национал-социалистами; он был директором-распорядителем известного электротехнического объединения Бергмана, т. е. одного из наиболее типичных предприятий обрабатывающей промышленности, и другом «И. Г. Фарбениндустри».[13] В течение многих лет «И. Г. Фарбениндустри» в качестве крупнейшего предприятия Германии имело право ставить во главе официальной промышленной корпорации своего представителя; сам президент «И. Г. Фарбениндустри» Дуисберг долгое время был этим представителем.

Выявился открытый конфликт из-за курса германской торговой политики. Кесслер, поддерживаемый химической группой и обрабатывающей промышленностью, потребовал немедленного и решительного прекращения всей экономической политики, проводившейся до сих пор правительством. Эти группы требовали конца «автаркии», т. е. системы национальной самоизоляции и самоудовлетворения, прекращения губительной мании правительства к созданию «процветания в стране» и инфляции на внутреннем рынке посредством государственных заказов, военных заказов, субсидий и непроизводительных лагерей безработных. Эти группы настаивали на признании международных обязательств, на том, чтобы был положен конец безрассудной финансовой политике и вытекающему отсюда хаосу в области международного обмена, требуя взамен мобилизации всех сил и ресурсов государства для одной цели — экспорта, т. е. прорыва на мировой рынок. А это предполагало новую экономическую политику по всей линии.

Кесслер выработал для правительства план, воспрещающий субсидии и искусственные заказы отечественным производителям и заменяющий их широким развитием национального экспорта, даже по убыточным ценам, с тем чтобы как можно скорее отвоевать потерянные рынки. В то же время должно было быть возобновлено выполнение международных обязательств, чтобы обеспечить возможность нормальной международной торговли. Тяжелая промышленность и ее ставленники немедленно наложили «вето» на этот план и начали энергичное контрнаступление. Они настаивали на продолжении проводившегося до сих пор курса, первым принципом которого было «укрепление германской внутренней сырьевой базы», как заявил один из ораторов тяжелой промышленности, граф фон-дер-Гольц, который сменил впоследствии Кесслера; они приняли гордую «национальную» позу, заявляя, что Германия не должна ставить себя в экспортную зависимость от питающих злые замыслы иностранцев. Они не захотели отказаться от особых прибылей, которые они получали на вооружениях.

Газета химического треста, знаменитая «Frankfurter Zeitung», которая с удивительным послушанием проделала национал-социалистскую эволюцию своих хозяев, превратившись из либеральной газеты, вроде «Manchester Guardian», в 99-процентный национал-социалистский орган, выступила фактически с открытой критикой по адресу правительственной торговой политики — случай небывалый в национал-социалистском государстве. В соответствии с мнением «опытных предпринимателей», выступающих против «близорукости», которая заводит «в тупик», газета химического капитала требовала экспорта и еще раз экспорта вместо государственных субсидий.[14]