Гитлер против СССР

Дольфус произвел голую политическую экспроприацию — акт, противоречащий всем законам о промышленной и частной собственности. Сперва правительство использовало стачку на заводах Альпийской горной компании для того, чтобы, обвинив компанию в плохом руководстве и серьезных неполадках, а также в скверном обращении с рабочими и в политических интригах, назначить официального государственного комиссара, который должен был осуществлять контроль над компанией. Назначение комиссара не обеспокоило Апольда, вполне осведомленного о том, что его национал-социалистская армия готова к выступлению по всей стране; он ответил выходом своей компании из Национальной федерации австрийской промышленности! Крупнейшее промышленное предприятие в стране откололось официально от «нации», потому что существующая политическая форма не удовлетворяла его и потому что благодаря иностранной помощи и штыкам австрийских национал-социалистов у него была в кармане другая национальная форма.

Правительство и его пресса обвинили компанию в том, что она ведет обманную финансовую политику и под видом «потерь» за последние два года—1932 и 1933 —проводила финансирование путчистского движения. Государственные и банковские кредиты предприятию были сокращены; Niederosterreichische Eskomptegesellschaft, бывший до тех пор банком Альпийской горной компании, был объединен правительством с другими крупными банками Вены в единое учреждение (реорганизованный «Кредитанштальт»), и новый монопольный банк возглавил Роберто Адлер, представитель Банка Коммерчиале. На это Альпийская горная компания ответила изменением финансовых отношений с венскими банками, связанными с правительством, и выбрала Апольда председателем аутсайдеровского банка «Меркурбанк», большинство акций которого находилось в руках связанного с германским правительством Дрезднер банка. А затем в Штирии началось лихорадочное вооружение мелких буржуа, студентов и наемников.

Положение было теперь совершенно ясно. Тиссен стал не на жизнь, а на смерть бороться с Банка Коммерчиале, бывшим союзником своего предшественника Стиннеса, за индустриальную гегемонию во всей дунайской и Южной Европе. Стратегия его была следующей: экономически — полная монополизация штирийской железной руды для домен Рура, захват Вены и Дуная как транзитных станций для нового наступления германского экспорта на Балканы и Ближний Восток, постоянный шантаж Италии и угрозы по ее адресу, возможные благодаря абсолютному контролю над угольными и железными запасами, жизненно необходимыми Италии; политически — продолжающееся укрепление австрийского национал-социализма, необходимое для того, чтобы окончательно гарантировать эти экономические цели, и, кроме того, поощрение нового балканского фашизма с германским «оттенком» («Железная гвардия» в Румынии, «Михайловцы» в Болгарии, «Усташи» в Хорватии и т. д.), чтобы оккупировать политически для Германии всю Юго-восточную Европу вплоть до самых границ Италии.

Этой стратегии противостояла стратегия Теплица — Муссолини: смысл операций тот же, но наступление должно развиваться не с севера на юг, а с юга на север, с Дольфусом вместо Габихта во главе; «Ильва» вместо Апольда, австрийские клерикалы вместо австрийских национал-социалистов, хеймвер вместо СА, слава Рима вместо германизма и «цивилизованные» средиземные фашио против «варварской» северной свастики.

Это был в основном бой, данный тяжелой промышленностью, подобный тому, который на другом фронте, на западе, шел между Руром и стальными королями Лотарингии и политическим выражением которого был антагонизм между Германией и Францией. До сих пор соотношение сил в области тяжелой промышленности на Дунае было более или менее неустойчивым и изменчивым. Пока Муссолини не мог обеспечить себя железом из Центральной Европы, потому что, шантажируя Италию, Альпийская горная компания систематически сокращала свой экспорт железа, «чтобы не конкурировать с германским стальным синдикатом»,[31] и потому что в то же время международный стальной синдикат, контролируемый Германией и Францией, регулярно заваливал рынок самой Италии, продавая железо по бросовым ценам; до тех пор и Тиссен не мог должным образом мобилизовать свою австрийскую железную руду и эффективно использовать ее для Германии, так как Муссолини постоянно сидел в засаде у ворот Вены. Теперь дело должно было решиться.

Если бы Теплицу удалось создать объединение Альпийская горная компания — Ильва — Терни — Ансальдо — Коне и одновременно влиять на венгерскую угольную промышленность, то он мог бы основать новый южноевропейский стальной трест с продукцией в 2 млн. или 3 млн. т, это смешало бы карты во всей европейской стальной и военной промышленности, а следовательно, во всей европейской закулисной политике. Вслед за Руром и Лотарингией, до сих пор абсолютно контролирующими континент (Южный Уэльс не имеет влияния на континенте), вырос бы новый южноевропейский гигант, требующий равных прав при распределении власти и прибылей.