Гитлер в Вене. Портрет диктатора в юности

Молодой Гитлер восхищался Роллером, которому тогда было 44 года, с тех пор как увидел в Вене две его постановки Вагнера — «Тристана» и «Летучего Голландца». Магдалена Ханиш пишет далее: «Недавно мы случайно разговорились об искусстве и художниках, и он упомянул между прочим, что профессор Роллер — знаменитость, причём не только в Вене, но и во всём мире, и он восторгается его произведениями. Гитлер не подозревал, что мне знакомо имя Роллера, а когда я ему сказала, что была знакома с братом знаменитого Роллера, и спросила, не поможет ли его карьере рекомендательное письмо к директору сценографической части придворной оперы, у молодого человека загорелись глаза; он густо покраснел и сказал, что почтёт величайшим счастьем своей жизни, если сможет познакомиться с этим человеком и будет иметь рекомендательное письмо к нему! Мне очень хочется помочь молодому человеку. У него нет никого, кто замолвил бы за него словечко или помог бы ему словом или делом; он приехал в Вену совсем один, никого там не знает, ему пришлось самому, без всякого руководства добиваться везде, чтобы его приняли. Он твёрдо намерен выучиться стоящему делу! Насколько я его знаю, он не собьётся с пути, потому что у него перед глазами серьёзная цель. Я надеюсь, он будет достоин твоих хлопот! Возможно, ты сделаешь доброе дело. Молодой человек пока ещё в Линце, но через несколько дней снова отправляется в Вену. Он ждёт только решения опекунского совета по поводу пенсии для себя и сестры»[193].

Иоганна Мотлох, «дражайшая Муки», немедленно написала Роллеру. Знаменитый человек, тогда занятый подготовкой венской премьеры музыкальной драмы Эжена д'Альбера «Долина», ответил сразу, 6 февраля 1908 года, письмом на три страницы: «Дорогая многоуважаемая сударыня, я с удовольствием исполню ваше желание. Пусть молодой Гитлер приходит и приносит свои работы, чтобы я посмотрел, как и что. Я всё скажу ему по совести, насколько я в этом разбираюсь. Он найдёт меня каждый день в моём рабочем кабинете в опере, вход со стороны Кертнерштрассе, лестница дирекции, в половине первого и в половине седьмого. Если меня не окажется в кабинете, слуга пригласит меня по телефону. В эти часы я обычно в опере. Если вдруг так неудачно получится и Гитлер придёт, когда меня нет, пусть не стесняется и явится снова на следующий день».