Гитлер в Вене. Портрет диктатора в юности

Гитлер сменил генеалога. Несмотря на протесты возмущённого Франка, в 1937 году в Лейпциге вышла в свет большая иллюстрированная родословная, составленная Рудольфом Копенштайнером. Этот исследователь родом из Вальдфиртеля был дальним родственником Гитлеров, и ему ничего не стоило получить доступ к документам, возбуждающим всеобщий интерес. В составленной им родословной имя Саломон тоже не встречается. И он тоже уверен, что отцом внебрачного Алоиса Шикльгрубера был подмастерье мельника Георг Гидлер, впоследствии женившейся на его матери. Таким образом складывалось безупречно «арийское» генеалогическое древо[220]. Единственный сомнительный персонаж в ряду предков Гитлера, а именно — неизвестный отец внебрачного Алоиса Шикльгрубера, странным образом не заинтересовал ни журналистов, ни генеалогов.

После «аншлюса» Вальдфиртель рекламирует себя как «гау предков фюрера» и чествует знаменитого отпрыска семьи Шикльгруберов: в честь Гитлера высаживают дубы, его избирают почётным гражданином коммун. Предков тоже почитают: площадь перед церковью в Дёллерсхайме переименовывают в «Площадь Алоиса Гитлера». Дома в Штронесе, где предположительно (точная идентификация уже невозможна) родились бабушка и отец Гитлера, становятся местами паломничества. На кладбище в Дёллерсхаме могил предков Гитлера обнаружить не удалось, поэтому «бабушка фюрера» Мария Анна Шикльгрубер задним числом обрела почётное захоронение[221].

Журналисты принимаются выискивать какие-нибудь трогательные подробности из жизни предков фюрера. Жители Вальдфиртеля соревнуются, доказывая своё родство с «фюрером и рейхсканцлером», и вывешивают повсюду, прежде всего, в трактирах, более или менее фантазийные родословные. В ноябре 1938 года Гитлеру пришлось вмешаться, и руководство гау Нижний Дунай дало распоряжение окружному голове: «Фюрер не желает, чтобы вывешивались какие-либо родословные, относящиеся к его персоне. Уже вывешенные родословные следует немедленно удалить. Кроме того, довожу до вашего сведения, что по решению фюрера на зданиях запрещается размещать памятные доски, призванные напоминать о предках фюрера или о местах его пребывания»[222].

Вальдфиртелю — в отличие от любимого Линца — Гитлер не предоставил никаких привилегий. В сентябре 1938 года он даже запретил Дёллерсхайму выпустить почтовый штемпель, на котором значилось бы «родной город фюрера»[223].

Уже в августе 1938 года в районе Дёллерсхайма, Цветля, Алленштайга построили самый большой в Западной Европе учебный полигон площадью 162,5 кв. м.[224] Жителей выселили, деревни пришли в упадок, в том числе Штронес (29 дворов), где родились отец и бабушка Гитлера, и Кляйн-Моттен (10 дворов), где умерла Мария Анна Гидлер, урождённая Шикльгрубер, а в 1942 году и Дёллерсхайм (120 дворов). Всё это отнюдь не свидетельствовало о том, что Гитлер почитает «гау предков», а наоборот, служило пищей для слухов, будто он стыдится своего происхождения и хочет уничтожить все следы родни.

Метрические книги из Дёллерсхайма — единственный источник информации о семейной истории Шикльгруберов — были доставлены на хранение в близлежащий приход Растенфельд, они в целости и до сих пор[225].

Гитлер больше ничего не хотел знать о своей родне: У меня нет ни малейшего представление об истории и моей семьи. В этой области у меня самые скудные сведения. Я и раньше не знал, что у меня есть родственники. Я узнал об этом, лишь когда стал рейхсканцлером. Я совершенно несемейное существо, я не расположен к родственным отношениям. Это всё не для меня. Я принадлежу только моему народу[226].