Гитлер в Вене. Портрет диктатора в юности

Кроме того, Етцингер безосновательно утверждает, что Иоганна Пёльцль хранила на сберегательной книжке 3800 крон. Счёт якобы был закрыт 1 декабря 1910 года, а деньги получил Гитлер. Етцингер даже придумывает, что Гитлер положил деньги «в сберкассу», хотя и признаётся: «Документально подтвердить наследование этих денег Адольфом мне, к сожалению, не удалось»[270].

Это сомнительное сообщение Етцингера — он ставил целью обвинить Кубичека, близкого друга Гитлера, во лжи — стало основой для соображений, высказанных Вернером Мазером. Он указывает на обнаруженное им и не датированное завещание Вальбурги Роммедер, двоюродной бабушки Гитлера, умершей ещё в 1900 году. Та назначила Иоганну Гидлер, родную бабушку Гитлера, своей единственной наследницей. Даже если бы удалось доказать существование этого документа, открытыми остаются следующие вопросы: вступило ли это завещание в силу, какого рода было это наследство, что случилось с ним после 1900 года и осталось ли от него что-нибудь к 1906 году, когда бабушка Гитлера умерла. Невзирая на это, Мазер бездоказательно утверждает, что Гитлер из этого наследства «получил большую сумму» и стал «исключительно состоятельным человеком»[271].

Так легенда о весьма обеспеченном молодом Гитлере отправилась в мир под видом исторического факта[272].

2. Вена эпохи модерна

Императорско-королевская придворная опера после Малера

Вероятно, сразу по приезде в Вену (во всяком случае — в феврале 1908 года), 18-летний Гитлер направляется в оперу, чтобы предстать перед профессором Альфредом Роллером. Как это было, Гитлер на удивление откровенно рассказал Альфреду Эдуарду Фрауенфельду, гауляйтеру Вены: с рекомендательным письмом к Роллеру «он дошёл до здания оперы, но потом мужество его покинуло, и он повернул назад. Чуть погодя, преодолев робость, он во второй раз направился к опере, вошёл в здание, но опять остановился. Третья попытка также оказалась неудачной». Потому что робкого юношу на входе спросили, зачем он тут. «Пробормотав что-то, он поспешил спастись бегством, и чтобы покончить с этой напряжённой ситуацией, уничтожил письмо»[273].

Шанс, таким образом, оказался неиспользованным: Роллер не имел возможности распознать у молодого человека талант художника. Гитлер побоялся услышать негативный отзыв и всю последующую жизнь мог тешить себя иллюзией, что Роллер совершенно точно оказал бы ему поддержку, если бы он в феврале 1908 года осмелился к нему зайти. Без рекомендации в Австрии ничего не достичь. Когда я приехал в Вену, у меня было рекомендательное письмо к Роллеру. Я просто им не воспользовался. Если б я тогда с этим письмом к нему пришёл, он бы сразу меня взял. Не знаю, было бы так для меня лучше? Во всяком случае, всё было бы гораздо легче![274]

Гитлер вспоминал, не называя имени Роллера, каким стеснительным был он в то время в Вене, хотя во многих вещах уже хорошо разбирался. Но него представлялось одинаково невозможным приблизиться к великому человеку и выступить с речью перед пятью людьми[275].