Гюго

Поэтому Виктор нашёл себе друзей на регулярных собраниях у Шарля Нодье, ставшего библиотекарем наследника престола графа д’Артуа — брата короля Людовика XVI11. Нодье имел кабинет в Арсенале, где у него и собирались поэты и писатели, издававшие журнал «Французская муза», первый номер которого вышел 28 июля 1823 года. Нодье являлся, так сказать, мозгом кружка, известного как «Сенакль», а Гюго — его душой. Или наоборот. Главное, что у его участников было два признанных вождя, и под конец лидерство Гюго стало безусловным. Имена большинства участников нам сегодня ничего не говорят — поэты Александр Суме, Александр Гиро, Эмиль Дешан, но тогда это были известные авторы, более чем на десять лет старше Гюго; кто-то из них впоследствии стал даже академиком. В разное время собрания «Сенакля» (организации совершенно неформальной) посещали и Виньи, и Бальзак, а под конец его существования и юный Альфред де Мюссе, которого туда привёл шурин Гюго — младший брат Адели Поль Фуше, учившийся вместе с Мюссе и ставший затем драматургом и журналистом. В «Сенакле» участвовали не только писатели, заходил на огонёк и молодой художник-романтик Луи Буланже, ставший другом Виктора Гюго и прославившийся картиной «Мазепа» по мотивам поэмы Байрона.

Программа «Сенакля» отличалась умеренностью. В политике это признание тогдашней королевской власти, которая опиралась на хартию, сочетая в себе консерватизм и либерализм; в эстетической области — ориентация на католический романтизм Шатобриана — осторожное идейное новаторство при строгости формы.

В сентябре 1824 года умер Людовик XVIII, и наследником был провозглашён его младший брат, взошедший на престол под именем Карла X. Новому королю было 67 лет. Он резко отличался от усопшего — был красавцем в молодости и в зрелые годы сохранял осанку и стать, чем выигрывал на фоне тучного и подагрического брата. В политике Карл X придерживался крайних взглядов. Если Людовик XVIII первое время доверял либералам, не предпринимал репрессий против бывших революционеров, стараясь стоять над партиями, и ввёл в действие хартию — прообраз конституции, то Карл, особенно после того как в 1820 году шорник Лувель заколол его младшего сына — герцога Беррийского, поддерживал исключительно «ультра».

Лувель убил наследника, поскольку на тот момент династия Бурбонов не имела наследников по прямой линии — у Людовика не было детей, у старшего сына Карла — герцога Ангулемского — тоже, а у герцога Беррийского на момент его смерти была только дочь. Таким образом, после смерти Карла и герцога Ангулемского династия должна была пресечься. Однако вдова герцога Беррийского через восемь месяцев после убийства мужа родила долгожданного наследника — Генриха Шарля д’Артуа, герцога Бордоского, графа де Шамбора, прозванного «Дитя чуда». Династия была спасена. В честь его рождения и Гюго и Ламартин написали восторженные оды.

Карл X принял решение короноваться в традиционном для французских королей месте — Реймсском соборе. (Людовик XVIII не был коронован вообще). Торжество готовилось со всей пышностью и замышлялось как демонстрация мощи и величия французской монархии. И среди прочих на него были приглашены звёзды «Сенакля» — Шарль Нодье и Виктор Гюго.

Но прежде Гюго совершил ранее откладывавшуюся поездку в Блуа к отцу — в апреле 1825 года он отправился туда с женой и дочкой Леопольдиной. Почти месяц Виктор наслаждался уютом и спокойствием, осматривал замки Луары. Затем он поспешил через Париж в Реймс, где 28 мая 1825 года в старинном соборе состоялась коронация.

Собор в Реймсе — шедевр французской готики — был построен в XIII веке. Но уже начиная с XI века почти все короли Франции короновались именно в Реймсе. Самой знаменитой была церемония 1429 года, когда Карлу VII возложили корону в присутствии Жанны д’Арк. Виктор Гюго своим цепким взглядом осматривал конструкцию собора, его стены с аркбутанами, колонны, горгульи, витражи, вимперги, шпалеры... Реймсский собор давал богатую пищу для размышлений. В воображении проносились сцены из истории Франции, лица королей, фигуры придворных. Нельзя было не задуматься и о судьбе начинающегося правления.

Но больше Виктора занимали красоты архитектуры и скульптуры. Богатейший орнамент собора включал более 2300 скульптур. На их внимательное рассмотрение не хватило бы и месяца. В те времена во Франции готическое искусство не ценилось, считалось варварским. Но Гюго с его чутьём настоящего художника — художника именно в области изобразительного искусства — признал и понял всё величие средневекового шедевра. Постичь красоту готики помогал Шарль Нодье.