Гюго

В сентябре этого же года молодые супруги заехали погостить в Вилькье. 4 сентября Шарлю с дядей и племянником нужно было встретиться с нотариусом по делам наследства — отец Шарля незадолго перед этим умер. Нотариус проживал в соседнем селении Кодбек, выше по Сене на четыре километра, и было решено плыть на парусной лодке. Шарль предложил Леопольдине прокатиться с ними, но та сначала отказалась, сказав, что не одета для подобного путешествия. Уже погрузившись в лодку, Шарль вернулся домой за камнями для балласта, и Леопольдина, передумав, попросила подождать её пять минут — она переоденется и отправится с ними.

Нотариус, когда визитёры собрались из Кодбека в обратный путь, предложил им свой экипаж, отговаривая возвращаться на лодке ввиду безветренной погоды, однако Шарль отказался. Они уже подплывали к Вилькье, на берегу стояла мадам Вакери, встречавшая сына и невестку. Вдруг налетел внезапный порыв бурного ветра и опрокинул лодку, сорвав парус.

Все четверо упали в воду. Крестьяне, наблюдавшие за трагедией с берега, рассказывали, что голова Шарля, отличного пловца, несколько раз появлялась над водой — он, набрав воздух, нырял за Леопольдиной, пытаясь её спасти. Но, поняв, что его усилия напрасны, он отказался плыть к берегу, видимо, решив разделить судьбу с люби мой. Супругов похоронили вместе, в одном гробу. Из находившихся в лодке не спасся никто.

Гюго в это время был вдали и от Парижа, и от Вилькье. Они с Жюльеттой совершали давно задуманное путешествие по Испании и юго-западу Франции. Прежде, пока не закончилась карлистская война, посещать эту страну было опасно. Впрочем, «по Испании» звучит несколько преувеличенно. Путешественники пересекли границу в районе Бискайского залива, посетили города Ирун, Сан-Себастьян, Памплону (столицу Наварры) — всё неподалёку от Франции, в северо-западном уголке Испании. Гюго наслушался баскской речи, посмотрел на горы, долины и море. Затем они вернулись на родину, посетили Пиренеи — Лурд, Котре, Гаварни и другие горные селения, а после проехались по бесконечным равнинам Аквитании и Пуату, откуда вернулись к Атлантическому океану и переплыли на остров Олерон. Оттуда они направились в город Рошфор на реке Шаранте и, находясь по пути в селении Субиз, на противоположном берегу, прочитали в газете ужасную новость.

Гюго был раздавлен этим известием. Потеря дочери стала для него тяжелейшим испытанием всей жизни — «Я был как безумец в первый момент... я горько плакал три дня», — писал он в одном из стихотворений. К этому дню поэт многократно возвращался в своих стихах, одно из которых, «Завтра, на заре», знают наизусть почти все французы. В конце концов он пришёл к успокоительной мысли, что смерти нет и души умерших всё время незримо присутствуют рядом с живыми.

Последующие четыре года до падения Июльской монархии — с 1844-го по 1847-й — были заполнены не только горькими воспоминаниями и эротическими приключениями. Всё это время, точнее сказать, с 1841 года, даты его избрания в академики, Гюго пребывал в противоречивом статусе. С одной стороны, он был не просто знаменитым поэтом, но и официально признанным членом французского истеблишмента — академиком, позже пэром. Но с другой — его наблюдательность, восприимчивость и совестливость никуда не делись. Поэтому, находясь на вершине успеха, Гюго не забывал о малых сих.

Европейское общество тех лет, и французское в частности, находилось в процессе перехода от традиционного к массовому, современному. Миллионы ненужных рук выдавливались из деревни в город, где их ждала тяжёлая работа за гроши. Рабочая сила ценилась дёшево, социального обеспечения не существовало, наказания были жестоки. Пауперизация, обнищание рабочего класса, являлась модной темой — как раз в те годы молодой Фридрих Энгельс писал о положении рабочего класса в Англии, поражённый ничтожеством его существования, а Карл Маркс задумывался о коммунистическом манифесте. Во Франции процветали всевозможные социалисты — и фурьеристы, и последователи Кабе, и бланкисты, и прудонисты, и многие другие, чьи цели колебались от мирных утопических до насильственных революционных.

В 1839 году Гюго стал свидетелем одной из попыток переворота, когда 12 мая Огюст Бланки вместе с Арманом Барбесом захватили Дворец правосудия и ратушу. Их восстание быстро подавили, схваченный на месте Барбес был приговорён к смертной казни, но Гюго обратился к королю с просьбой о его помиловании в стихах, и жизнь революционера была спасена.

Став пэром, Гюго получил право на инспектирование тюрем и исправительных учреждений, чем и не замедлил воспользоваться. Самым впечатляющим было посещение 19 сентября 1846 года Консьержери — старинного замка французских королей, обращённого ещё в Средневековье в тюрьму. Там он увидел двенадцатилетних детей, которые получили по три года заключения за персики из чужого сада, сорванные со склонённых через забор веток, и побеседовал с девушкой, сидевшей за кражу у своих хозяев шести пар чулок.