Гюро и оркестр

– Ладно, – сказал Сократ. – Теперь уже поздно спрашивать. Но в следующий раз, когда она будет что-нибудь говорить, мы посмотрим на её мизинец.

– В следующий раз посмотрим, – обрадовался Ларс.

Репетиция оркестра

Сегодня день у Гюро складывался не очень удачно. Дело было в том, что её учитель Аллан уехал. Он получил какую-то штуку, которая называется «стипендия». Аллан объяснил, что стипендия – это деньги, на них он теперь может поехать за границу, чтобы продолжить образование и ещё лучше научиться играть на скрипке. Он наказал Гюро повторять гаммы и работать над третьей позицией, а это было неудобно и трудно, потому что её пальцы уже привыкли находить нужные ноты в нижней части скрипки. Это называлось первой позицией. Указательный палец считался первым, средний – вторым, безымянный – третьим, а Петька-мизинчик четвёртым. У большого же пальца не было никакого номера, он должен был располагаться на грифе, немножко выдаваясь за край, и поглядывать на другие пальцы – правильно ли они лежат на струнах. А теперь Гюро приходится заново находить правильные ноты, а без Аллана это было нелегко, но Гюро старалась как могла.

Раньше она просто играла в своё удовольствие пьесы, которые у неё уже были разучены, а тут её ждали новые ноты – «Неоконченная» Шуберта, – а они были очень трудные – какое уж тут удовольствие!

Это было до того трудно, что Гюро разозлилась на ноты и на скрипку и даже сказала маме, что вообще не хочет больше играть. Сократу и его папе она тоже так и сказала, и тогда Эдвард попросил Оскара:

– Помоги, пожалуйста, Гюро, а то как бы она вообще всё не бросила.

И тогда Оскар пришёл и сказал:

– Давай, Гюро, начнём спокойно и постепенно. Будем брать каждый раз небольшой кусочек. Первые ноты нужно брать во второй позиции.

– Чего? – испугалась Гюро.

Она слыхала про первую и третью позицию, а про вторую вообще ничего не знала.

– Просто переставь пальцы на один лад выше, и тогда ты сможешь взять все эти ноты на струне соль, – сказал Оскар и показал ей, как это нужно делать.

Гюро попробовала и увидела, что так легче. Мысленно она говорила себе, что берёт все эти ноты на струне дедушки Андерсена.

– Может быть, я всё-таки пойду их играть, – сказала она наконец.

– Вот и хорошо, – сказал Оскар. – Вот тебе ещё ноты, эта пьеса очень весёлая и живая. Думаю, она тебе тоже понравится. Присмотрись к ней понемножку и поупражняйся, а в среду приходи на репетицию. Ты же придёшь, да? Наверное, ты можешь пойти с Сократом, Авророй и Эдвардом. Сократ просто молодец. Сначала Эдвард читает ему, какие написаны ноты, и тогда он их играет. Репетировать будет страшно интересно! И я обещаю, что буду тебе помогать. Я буду заходить к вам, как только выдастся свободное время, и мы будем с тобой заниматься. Не забудь – репетиция в среду! Ты же знаешь, где находится эта школа?

– Знаю, – сказала Гюро. – Но в ней я ещё никогда не бывала.

Гюро обрадовалась, что можно пойти на репетицию вместе с Сократом, Авророй и Эдвардом, потому что других провожатых у неё не было. Тюлинька и Андерсен на несколько дней уехали из города, да и вообще не собирались ходить на занятия большого оркестра. В среду там должно было появиться много незнакомых для Гюро людей. Поэтому она заранее немножко волновалась, хотя и не так, чтобы уж очень, ведь в оркестре она будет сидеть рядом с Сократом. И это было хорошо: если она сыграет что-то не так или запутается в нотах и не будет знать, до какого места они дошли, Сократ не будет делать ей замечания, потому что он слишком занят тем, как бы самому не ошибиться, и ему не до того, чтобы следить за другими.

Наступила среда. Незадолго до того, как Гюро надо было идти на репетицию, Эрле сказала:

– Слушай, Гюро. Сегодня мы уходим на собрание землячества и берём с собой Лилле-Бьёрна. Он ведь не играет с вами в большом оркестре, и ему не нужно ходить на репетиции.

– А вы уже придёте, когда я вернусь? – спросила Гюро.

– Может быть, задержимся подольше, но ненамного. Лилле-Бьёрну завтра в школу и надо рано вставать. У тебя ведь есть ключ? Ты хочешь надеть для репетиции новый джемпер?

– Не буду я наряжаться на репетицию, – сказала Гюро.

– Зачем наряжаться, – согласилась Эрле. – Но на этом джемпере уже есть пятна, так что я на твоём месте надела бы другой.

– Угу, – сказала Гюро, чтобы не говорить ни «да» ни «нет».

Она хотела сама решить, что ей надевать. Эрле, наверное, догадалась об этом и не стала больше уговаривать. Она ушла в ванную мыться и переменила одежду: сняла дворницкий комбинезон и оделась в юбку и блузку. Бьёрн ещё раз побрился, хотя уже брился утром, а Лилле-Бьёрн остался в чём был, потому что на нём и так был чистый свитер.

– Смотри не забывай посматривать на часы, Гюро, а то опоздаешь на репетицию. Во сколько ты обещала встретиться с Сократом?

– В четверть седьмого. Я могу, если захочу, ещё полчаса позаниматься на скрипке.