ГКР-3. Второй Великий Катаклизм (СИ)

Нанося удары взрывающими огненными шарами, я создавал крепкую тропу, по которой мы уверено шагали к указанному Бому месту. Орбит задумчиво на меня косился. Не выдержав, он ткнул меня локтем и состроил выразительное вопросительное лицо. Заметил мою запинку, когда я переспрашивал Бома. Вместо ответа я порылся в кармане, но ничего не нашел. С досадой порылся еще раз. Ничего подходящего. Поняв мои затруднения, эльф запустил руки в карманы, пошурудил там, вытащил ладони и протянул мне целую гору невероятных предметов.

Рваные кусочки цветной бумаги.

Косточки, зубы, клыки.

Несколько катушек ниток.

Разноцветные птичьи перья.

Рыболовные крючки.

Пустая фигурная бутылка с непонятным существом, копошащимся внутри.

Пустые склянки.

Чашка с отколотой ручкой.

Несколько медных монеток.

Обрывок тонкой медной цепочки с привязанной к ней затычкой от ванны.

Сухие цветочные лепестки.

И это только малая часть увиденной мною кучи мусора.

Не позволяя себе удивляться, покопался на самом верху. Взял пару перьев и пару лепестков. Дождался пока Орбит уберет свои «сокровища» обратно в карманы, вытянул руку и уронил одно перо рядом с дорожкой. Через шаг выронил остальное. Проследив за падением лепестка и перьев, эльф резко затормозил и снова принялся копаться в карманах.

Он меня понял. Заметил то же, что и я минутой раньше.

Мы продолжили движение. Но теперь приходилось то и дело окликать отстающего лысого эльфа, что швырял в студень различные предметы. Причем, как я заметил, он теперь швырял в студень не только перья и лепестки, но и косточки, монетки и прочий хлам. Попереживав, что Орбит возможно выкидывает важные или памятные для него предметы, я категорически велел остальным спутникам сдать эльфу весь мусор. Так и выразился.

Выпучившиеся на меня новички среагировали не сразу. «Старички» молча покопались в карманах и поделились кто чем мог. Бом не дал ничего. Еще и забрал пару вещей у щедрой Лампы, мимоходом дав ей подзатыльник и заявив, что только настоящая мотовка может счесть за мусор флакончик цветочной эссенции. Да, эссенция копеечная. И что с того?

Разжившийся мусором эльф принялся швыряться им с удвоенной силой. А мы продолжили свой путь. И уткнулись в толстый и уродливый соляной нарост. Нечто вроде стекшего по стене и застывшего великанского плевка. Бом пристально уставился на нависающий над нами бугристый бок нароста. Задумчиво почесал в затылке. Его ученик до смешного точно повторил жест учителя. Вперед шагнула Лампа, выставила ладони. И соляной нарост пронзил ярчайший свет – будто лазерным скальпелем ткнули. Я невольно ахнул. Да и не только я – пронзенный светом соляной бугор перестал быть уродливым. Наоборот – он превратился в настоящую сверкающую драгоценность, усилившую вошедший в нее свет. Словно зажгли дорогой хрустальный светильник. Он осветил добрую треть зала. Лампа продолжала подавать прожекторный свет в тулово нароста. А мы любовались удивительной красотой. Все кроме казначея – тот, критически всмотревшись внутрь «светильника», удовлетворенно крякнул и ткнул лапищей:

- Вижу. Босс, запеки нам корочку до хруста вон там. Чтобы мы с Друмбосом могли встать и размахнуться.

Прицелившись, я выполнил запрос. Подойдя ближе, полуорки примерились и принялись крушить красоту точными сильными ударами. Вниз полетели соляные булыжники и даже валуны. Чудесный свет жалобно задрожал и начал затухать. Случилась настоящая световая агония – прерывисто дрожащий свет уходил и возвращался, с каждым разом становясь все слабее. И вскоре полностью затух, в последней вспышке уронив к ногам воинов свое сердце – блестящий полупрозрачный хрустальный ларец. Сквозь его стены я отчетливо видел прижатые к стенам рубины и сапфиры. Вот откуда столько цветовых оттенков в исчезнувшем свечении светильника. Крушить ларец Бом не стал. Бережно убрал его в инвентарь целиком – ларец сам по себе весьма ценная штука. Произведение искусства. Украшение любой клановой казны.

- Двигаем дальше – в рокочущем голосе Бома слышалась радость, но не удовлетворение – Чую зал сей нам еще подарит немало. Странны те чудики, что карту рисовали – как можно было проглядеть сокровища такие?

Оставив за спиной выпотрошенную колонну, мы пошли дальше. Оборачивающаяся Лампа грустно вздыхала, но не забывала освещать нам путь. Грусть ее понятна – девушка прямо обожает свет. И ее пленила красота разрушенного нами светильника. Плетущийся позади эльф вздыхал еще тоскливей и рылся в пустых карманах. Испустив долгий сокрушенный выдох, я отдал ему новехонький толстый блокнот. Лицо эльфа осветилось радостнейшей улыбкой. Когда я обернулся в следующий раз, в студень медленно погружался бумажный кораблик. А по воздуху парил бумажный голубь.