Гладиатор

Старший лейтенант Орлов завороженно наблюдал весь этот ужас, одновременно очень медленно нагибаясь за "Калашниковым".

– Не советую, – покачал головой Крокодил. – Насчет вас у меня не было никаких указаний. Вам, кстати, надлежит сейчас же явиться с докладом к полковнику Сидоренко Павлу Ивановичу. Он вас ждет. Так что успокойтесь.

Вдруг он удивленно повел лицом в сторону двери.

Старший лейтенант Орлов оглянулся. В дверях стояла Мэри и с ужасом смотрела на труп у стены. Она медленно подняла кисть ко рту и прикусила тыльную сторону ладони. Выражение лица у Крокодила впервые стало озабоченным. Но тут же прояснилось. Старший лейтенант дотянулся-таки до автомата на полу. От Крокодила этот его маневр не ускользнул.

– Не советую, – повторил он. – Насчет девушки я тоже не имею никаких указаний. Если она будет молчать, указаний и не последует. Думаю, она будет молчать, правда ведь?

Мэри медленно кивнула. Старлей все еще держал руку на автомате, лежащем на полу.

– Капитан! Успокойте вашего напарника. Все кончилось, я ухожу. А вам советую, – обратился он к старшему лейтенанту Орлову, – раз уж вы так неприкрыто дорожите своей знакомой, увозите ее отсюда и где-нибудь спрячьте до поры до времени. Мало ли какое завтра может последовать указание.

Говоря это, он уже плавно и мягко как бы перетек к двери. Мэри в ужасе отшатнулась, когда он приблизился к дверному проему.

– И последнее, – донесся от входа его равнодушный негромкий голос, – когда будете докладывать полковнику Сидоренко, передайте мои слова, что Кобылу скорее всего убил Упырь. Может быть, Семенов Владимир или Костомаров Вадим. Им уже все равно.

Хлопнула входная дверь, и все смолкло. Сквозь шелест почти прекратившегося дождя с улицы донесся шум отъезжающей машины. Мэри (кожа тыльной стороны ладони закушена зубами) скользила по стене на пол, словно бы ее не держали ноги. Капитан Сапожков и старший лейтенант Орлов обменялись взглядами. Потом старлей выпрямил затекшую спину и поднял наконец автомат. Капитан тоже взял в руки "Калашников". Липко, с мерным интервалом что-то срывалось и капало на пол. И кисло, удушливо пахло…

Глава 13 НЕПРИЯТНОСТИ ТОЛЬКО НАЧИНАЮТСЯ

Оптимизм капитана Сапожкова был стержнем, на котором держалась его добродушная уверенность в преходящести зла. А может, основой служила сама его хорошо слепленная фактура: дородность, красноликость и жизнелюбие. Именно он сориентировался первым, мгновенно нашел в буфете покойницы бутылку (хорошего) коньяка, открыл, налил в выставленный в буфете хрустальный бокал изрядную порцию и заставил выпить впавшую в транс девушку. Ему пришлось несколько раз мягко постучать, если не отеческой, то братской ладонью по ее застывшему личику, добиться проблеска разума в отрешенных до сего момента очах и разом вылить вино в раскрывшийся – возможно, для крика – рот.

Мэри едва не захлебнулась, но отдышалась с помощью похлопываний по спине, после чего капитан Сапожков приказал напарнику:

– Отведи-ка ее пока в комнату. Нам тут обговорить кое-чего надо.

Старший лейтенант Орлов медленно поднялся и, держа автомат на изготовку, пошел к Мэри.

– Эй, парень! – окликнул его капитан. – Опусти ствол.

И – что уже само по себе говорило о жизнестойкости натуры – пошутил:

– Ты же не расстреливать ее ведешь, правда?

Оба – и девушка, и старлей – одновременно обернулись и посмотрели на капитана. И до чего же похоже было выражения их лиц.., смысл которых, впрочем, не дошел до сознания капитана, просто махнувшего им рукой: идите, мол.

Когда старлей Орлов вернулся, капитан Сапожков уже приготовил большие, граммов по сто пятьдесят, бокалы и доверху наполнил коньяком.

– А ну-ка, старлей, жахнем. Нам это сейчас не повредит. Даже наоборот. Ты туда не смотри, – посоветовал он, – ты пей.

И первый выпил, как воду.

– Закусить нечем, да оно и ненужно. Все равно не опьянеем.

Он вытащил пачку сигарет и предложил Орлову:

– Кури.

Оба закурили. Выдыхая дым в потолок, капитан Сапожков рассуждал:

– Доложить о трупе все равно придется. Надо будет вызвать опергруппу. Девицу советую убрать (он быстро взглянул на встрепенувшегося старлея и поспешил поправиться), спрятать, я хотел сказать. Нечего ей в свидетелях светиться. Вишь, какое дело, Крокодил прямым текстом заявил, что начальство в курсе. Да, ну и дела. Первый раз не знаю, о чем докладывать.

– Вот что, – подумав, сказал он, – бери свою даму и езжай куда-нибудь пристрой ее. Хоть к себе. В ресторан ее теперь нельзя отправлять, мало ли?.. Ты же сейчас один живешь в этой.., малосемейке. Вот и придумай что-нибудь. Я пока вызываю опергруппу, здесь еще час буду, не меньше. Если начальство не пожелает прибыть, делать нечего, придется ехать к Сидоренко.

Он глубоко затянулся, выпустил дым из ноздрей, посмотрел на Орлова.

– Ты тем временем заедешь в Управление к капитану Середе и попросишь организовать запрос в Москву насчет этого Казанцева. Запомни: Казанцев Николай Иванович. Потом жди меня. Я подъеду, пойдем на ковер вместе. Говорить буду я, а ты молчи или поддакивай. Усек?