Гладиатор

Поток людей, жаждущих услышать ответ на мучающие их вопросы позволил разбогатеть портовому городку в Коринфском заливе, а самим Дельфам принес неслыханные богатства, складывавшиеся из платы за вход в храм и благодарственных приношений. В Дельфах охотно показывали посуду и статуи из чистого золота, поскольку они служили наглядным свидетельством надежности сделанных оракулом предсказаний. С тех пор как римляне превратили Грецию в одну из своих провинций, разграбив при этом значительную часть сокровищ Дельф, посетители из Рима здесь не особо приветствовались. Их просто вынуждены были терпеть за неимением другого выхода.

Вителлия мало интересовал дельфийский оракул. С самого утра гладиатор отправился в гавань, чтобы разыскать ее начальника. Разговор, переводчиком которого служил Пиктор, оказался утомительным и долгим – как-никак, римлян интересовали события почти десятилетней давности. Судно под названием «Эудора» никогда не заходило в гавань Кирры, заявил начальник порта, просмотрев свои книги. Случись такое, он наверняка знал бы об этом. Ему ничего не известно ни о каких кораблях с евреями на борту. Лишь получив от Вителлия несколько ауреев с изображением императора, начальник стал разговорчивее.

– Вообще-то говоря, – сказал он, – я припоминаю, что однажды сюда зашли два римских судна, перевозившие беженцев. Записей об их заходе в порт сделано, однако, не было. Корабли эти были приобретены судовладельцем Аристофаном. Сейчас эти суда ходят под другими названиями…

– А где я могу найти этого Аристофана? – продолжал допытываться Вителлий.

– Вон та белая вилла на окраине городка как раз и принадлежит ему.

Поблагодарив, Вителлий в сопровождении обоих своих рабов направился к судовладельцу. Аристофан сразу же заявил, что понятия не имеет ни о каких кораблях с беженцами и вообще не имеет к этому делу никакого отношения.

– Вы можете полностью доверять мне. Я друг Ферораса и участвовал тогда в разработке всей операции, – солгал Вителлий.

Имя Ферораса возымело прямо-таки чудесное действие. Грек немедленно заговорил по-латыни и припомнил все до мельчайших подробностей.

– «Эудора»? Нет, ни одно из тех двух суден, которые перешли ко мне, так не называлось. Одно из них именовалось «Лета», а другое «Ферония». Но почему, собственно говоря, вас это интересует? Должен же быть для этого какой-то повод!

– Разумеется! – ответил Вителлий. – Меня интересуют вовсе не сами эти суда. Я разыскиваю девушку, которая была на борту одного из них, девушку по имени Ребекка.

Аристофан недоверчиво взглянул на гостя.

– Списки пассажиров были уничтожены, беглецы сошли на берег и дальше уже должны были полагаться на собственные силы. Большинство из них осели в Коринфе. При храме Афродиты ты и сейчас найдешь немало еврейских девушек-проституток.

Вителлию почудилось, что железные тиски сжали ему горло, мешая дышать. Ребекка – проститутка? Возможно ли такое? Впрочем, корабль, на котором отплыла Ребекка, назывался «Эудора», а не так, как вошедшие тогда в гавань Кирры суда.

– Ты лично заинтересован в том, чтобы найти эту девушку? – поинтересовался Аристофан.

– Да, – ответил Вителлий. – Я должен найти Ребекку.

Грек ненадолго задумался, а потом проговорил:

– Если хочешь, можешь вместе со мною отплыть в Коринф. Возможно, я смогу тебе чем-то помочь…

Коринф, главный город римской провинции Ахейа, пользовался репутацией средоточия всех пороков. Хотя он и был расположен в самом центре страны, трудно было назвать его греческим. В свое время римский полководец Люций Муммий, преодолев отчаянное сопротивление, взял штурмом старый Коринф и разрушил его до основания. Население было либо перебито, либо продано в рабство. Сто лет город лежал в развалинах, пока Гай Юлий Цезарь не восстановил его, заселив вольноотпущенниками и римскими ветеранами. С тех пор Коринф превратился в плавильный котел всех народов и рас, населявших Римскую империю. Значительных размеров достигла и здешняя еврейская община.

– Иудейский проповедник по имени Павел заворожил своими речами добрую половину Коринфа, – шагая рядом с Вителлием по рыночной площади, рассказывал Аристофан. – Он был блестящим оратором и воспитал многочисленных приверженцев веры в единого Бога.

– Не о секте ли, именующей себя христианами, идет речь? – поинтересовался Вителлий.

– Ты слыхал о ней?

– Да, среди римских низов она имеет немало приверженцев.

– Говорят, что этот Павел был взят под стражу в Палестине за подстрекательство к бунту, но, будучи римским гражданином, потребовал, чтобы его дело разбиралось в Риме.

– Неплохой ход, – признал Вителлий. – Похоже, он знает, как медленно мелют жернова правосудия в Риме. Зачастую проходят годы до начала процесса, и к тому времени уже не удается отыскать свидетелей обвинения.

– Здесь проходят наши процессы, – сказал Аристофан, показав в сторону длинной цепочки магазинов и складов.