Гладиатор Гора

— Это же глупо, — возразил я. — Вы, должно быть, знаете сотни мужчин.

— Они не похожи на вас.

— Вы боялись, что я отправлю вас на кухню и прикажу готовить еду?

— Нет, — улыбнулась она.

— Или что я силком затащу вас в спальню и заставлю устроить стриптиз? — продолжал я.

— Пожалуйста, Джейсон! — Беверли опустила голову и покраснела.

— Извините.

Внутренне я, однако, улыбнулся, подумав, что это было бы весьма приятно — увлечь очаровательную мисс Хендерсон в спальню моей маленькой студенческой квартиры и там раздеть.

— Существуют различные причины, по которым я хотела бы поговорить с вами, — обратилась ко мне Беверли.

— Я вас слушаю.

— Вы мне не нравитесь, это вы понимаете?

— Прекрасно понимаю.

— И мы, женщины, больше не боимся таких мужчин, как вы.

— Очень хорошо.

Мисс Хендерсон замолчала и опустила голову.

Я никогда раньше не видел ее одетой так, как в этот вечер.

Обычно Беверли одевалась в соответствии с тем, что предписывалось ее окружением. Слаксы или брюки, рубашки и пиджаки, иногда — галстук. Довольно интересно, что одежду в мужском стиле часто носят особы, наиболее страстно заявляющие о своем женском начале. Впрочем, те, что кричат о женской самостоятельности, имеют в себе женского меньше других. Но проблемы такого рода, наверное, лучше оставить психологам.

— Вы сегодня очаровательно выглядите, — подметил я.

Фигуру Беверли обтягивало белое атласное платье с приспущенными плечами. При ней была маленькая, расшитая серебряным бисером сумочка. Руки и шея открыты. Округлые предплечья изящны, руки с тонкими запястьями и маленькими ладонями очаровательны. Пальцы рук нежны и тонки, ногти не покрыты лаком. На ногах — легкие лакированные туфельки с позолоченными шнурками.

— Спасибо, — тихо произнесла она.

Я продолжал разглядывать ее восхитительные волнующие плечи и догадывался, что грудь Беверли — белоснежна. Атлас платья подчеркивал выпуклость бюста. Мне захотелось сорвать с нее одежду и повалить ее, обнаженную и беспомощную, на стол, а когда бы она заплакала от этого, бросить ее на пол и там овладеть ею…

Усилием воли я прогнал эти мысли.

— Такой наряд совсем не похож на стандартную униформу, обычную в вашем окружении, — насмешливо заметил я.

— Я не знаю, что со мной происходит, — печально молвила мисс Хендерсон, покачав головой. — Мне необходимо с кем-нибудь поговорить.

— Почему именно со мной?

— Есть причины, — повторила Беверли. — Одна из них — то, что вы отличаетесь от других. Обычно я всегда догадываюсь, что будут говорить и думать эти, другие. Но сейчас мне нужен кто-то, умеющий мыслить. Человек, который в состоянии быть объективным. Из наших коротких разговоров мне стало ясно, что вы — один из тех, кто мыслит не на языке слов, а на языке вещей и понятий. Когда вы думаете, то не проигрываете без конца одну и ту же пленку, а скорее — фотографируете факты.

— Тысячи индивидуумов мыслят на всеобщем языке, на языке природы и бытия, — сказал я, — а не на языке лозунгов и словесных клише. Правда, те, кто управляет миром, не могут обойтись без затасканных словесных формул. Они используют эти клише, чтобы манипулировать массами, но в собственном мышлении не ограничиваются ими. Иначе они не добились бы такой власти.

— Я привыкла к тем, кто строит свою мысль вербально, — отозвалась мисс Хендерсон.

— Академический мир слишком часто становится убежищем и раем для неудачников, которые не в силах достичь большего, — произнес я. — Академическое мышление в меньшей степени зависит от успеха или неудачи, чем мысль практическая. Инженер по аэронавтике совершает ошибку, и самолет разбивается. А историк пишет тупую книгу — и преуспевает.

Беверли опустила глаза.

— Давайте закажем что-нибудь.

— Я думал, вы хотите поговорить, — заметил я.

— Но сначала закажем что-нибудь, — повторила она.

— Хорошо, — согласился я. — Хотите выпить?

— Да.

Мы заказали напитки, а потом обед. Официант был внимателен, но не навязчив. Ужин прошел в молчании. После десерта мы принялись за кофе.

— Джейсон, — нарушила наконец молчание Беверли. — Как я вам говорила уже, я не понимаю, что происходит со мной. Я и в самом деле этого не понимаю…

— И вы хотели с кем-то обсудить это.

— Да.

— Продолжайте.

— Не диктуйте мне, что делать! — гневно произнесла мисс Хендерсон и повторила эту фразу еще раз.

— Отлично! Я попрошу чек?

— Нет пока… Пожалуйста, подождите. Я не знаю, с чего… с чего начать!

Я отхлебнул кофе. Я не видел смысла торопить ее. Меня переполняло любопытство.

— Вы думаете, я сумасшедшая?

— Если вы позволите мне столь дерзкое наблюдение, — начал я, — то я сказал бы, что вы кажетесь мне скорее напуганной.

Мисс Хендерсон внезапно взглянула на меня и торопливо начала рассказывать:

— Несколько месяцев назад я впервые стала испытывать необычные чувства и желания.

— Какие именно? — перебил я. Беверли ответила:

— Что-то вроде того, что люди принимали за проявления женского начала, когда еще верили в это.

— Большинство людей до сих пор верят в это, — отозвался я. — Ваша позиция, какова бы ни была ее ценность, противоречит не только истине, но и биологии.

— Вы так считаете? — спросила она.