Гладиатор из Крайпруса

Размен двумя ударами и инициатива полностью на моей стороне, взмах меча до шелеста разрубаемого воздуха и очередная кровавая рана. Пусть катана не настолько зазубрена как моя прошлая рапира, но это не уменьшает её убойность. Леонидас попытался поставить блок изрубленной рукой, но неудачно, лишился пары пальцев и половины ладони.

Несколько шипов с пояса впиваются в извивающееся тело и тут же стремительный удар в шею. Отравленный враг не поспел за ударом. Неистовый хрип из разрубленной гортани и судорожные попытки зажать края раны. Сильнейший удар катаной снизу вверх в лицо. Кровью брызнуло из разрубленного лица так, что пришлось отойти, протирая глаза. А Леонидас с идеально разрубленным на две части лицом заваливается на песок.

Знакомая могильная тишина на трибунах была слаще аплодисментов. Не уж то всё закончилось? Это был последний бой?! Я победил? Нет, рано ещё расслабляться.

Тело мертвого Леонидаса сжалось, скукожилось на миг, после чего вспыхнуло сильным пламенем, от жара которого пришлось закрываться рукой, столь невыносимым оно было. Едва я убрал руку, как тут же заметил стоящего на пепельном круге Леонидаса. Не раненый и полностью здоровый за тем лишь исключением, что в его имени виднелась цифра восемнадцать.

Вот же чёрт, неужели его придётся ещё раз убить для равного уровня?! Это оказалась последняя здравая мысль, прежде чем мне показали ад.

Вынув что-то из пояса, Леонидас сжал это в кулаках и тут же его тело окутал красноватый туман. Без сомнений опознал в предмете рунический камень с заключенным в нём эффекте. Почти такой же как у меня, разве что на порядок превосходит в цене и не привязан к предмету. Такие называют бафающей руной.

Стремительный росчерк красноватого тумана в мою сторону. Успел лишь рефлекторно выставить катану, даже не рассчитывая всерьез ранить врага, но Леонидас сам напоролся. На лету ухватился за клинок одной рукой, отводя его в сторону. Руку разрубило до середины предплечья, но враг справился. Убрав оружие с линии атаки, он нанёс первый удар.

Что-то стремительное врезалось в живот с такой силой, что ноги оторвало от песка. Прямо в воздухе согнулся вдвое, выпуская весь воздух из легких. Леонидас схватил за ногу и, потянув по пологой дуге, ударил мною будто бревном о песок. Вот тут вышибло не только воздух, но и дух. Тело сантиметров на двадцать углубилось в песок. Зрение ещё не успело вернуться до конца, как за плечи уже что-то потянуло. Картинка появилась в самый последний момент. Ликующие трибуны орут что-то неразборчивое, а я почему-то завис в воздухе метрах в двух от песка.

Снизу заорали в унисон ликующей толпе:

— Непревзойдённая, Эра! За клан!!! — заорали совсем по-животному, так должен рычать какой-нибудь огромный хищник, брызжа слюной от ярости.

Стремительный миг полета к земле прервался на середине встреченной на пути преградой.

— А-а-а-а!

Кошмарный хруст прошёлся по всему телу волной адской боли. Сопротивляться такой боли нет никакой возможности. Хочется кричать и зарываться в песок, вопить от ужаса и бежать на немеющих ногах. Встретив грудью песок, я даже не почувствовал удара, оглушенный хрустом костей лежал и ждал, пока враг смилостивится, добив меня.

Но Леонидас медлил, он прошёлся вокруг, подзадоривая толпу, махая руками и выкрикивая лозунги клана. Тем самым, боец, не осознавая что делает, дал мне пару минут прийти в себя. Дышалось скверно, попытавшись вздохнуть поглубже, едва не потерял сознание, заперхав. Ребра были сломаны, и не только они. Все, начиная от низа грудины, ощущалось как не моё. Тело онемело и не подавало признаков жизни, лишь руки кое-как слушались.

Большая тень нависла над головой. Грубо разодрала на мне куртку, расшвыряв её части в разные стороны и вызвав новую вспышку боли. Боль была страшной, кости будто выворачивали из ран, но в сравнении с ударом о позвоночник новая вспышка меркла. Я остался в сознании и даже с трудом соображая понимал, что именно хочет сделать Леонидас.

Неспешно встав на колено, он провёл целую руку под мою шею, задрав голову к небесам. Склонился над ухом и горячо прошептал:

— Последнее, что ты услышишь в своих обеих жизнях, это хруст оторванной головы. Знаешь, сколько оборотов головы нужно, чтобы оторвать голову? Три. Я оторву тебе голову за три оборота. Сначала ты почувствуешь адскую боль и хруст позвонков, но ты не умрешь так быстро, мозг ещё какое-то время сможет жить без кислорода. Затем я сделаю второй оборот, разрывая шейные связки, а на третьем обороте лопнет самая эластичная часть головы — твоя шкура. Наслаждайся, — горячий голос обжигал ухо.

Леонидас наслаждался триумфом, он трепетал, растягивая последнее мгновение. Зря он не добил меня сразу. Пока рассказывал, как будет отрывать мне голову, я подтянул руки к горлу, но не для того, чтобы попытаться убрать руку врага. Нет, это было бы бессмысленно, руки едва слушались.

— Кса! Эй, Кса! — какое-то движение и громкий голос на трибунах впереди привлёк моё слабое зрение.