Гладиатор (СИ)

Они вышли, оставив меня с сестрой. Стена была стеклянной, они могли нас видеть, как и мы их, это давало ощущение, что они не оставили нас.

Мы ничего не говорили, просто смотрели друг на друга, благодаря Бога, что мы вместе.

Когда пришло время уходить, я поцеловал сестру в щечку, потом неуверенно подошел к Ларисе Петровне и поцеловал ее тоже, в ответ она обняла меня, подбодрив добрыми словами.

День за днем Аня набиралась сил. Ее щечки приобрели румянец, а еда Карловой помогла набрать достаточный вес. Она готовила для нее, а иногда и для меня. Больше всего мне запомнилось ее жаркое. Такого я не ел даже в дорогом ресторане Косого. Нежные кусочки говядины таяли во рту, а мягкий картофель со специями придавал пикантный вкус.

Аня смеялась все больше, хрипы не беспокоили ее, Карлов все больше склонялся к мысли, что вторая операция не потребуется. Я доверял его мнению, не подвергая сомнению его точку зрения. Однако сам доктор боялся ошибки и, который раз, просил коллег созвать консилиум. Каждый раз врачи подтверждали поставленный им диагноз.

Наконец я мог расслабиться и заняться своей работой.

Глава 5

Расставание с Анютой

Месяц, последующий за операцией, летел словно ракета. Аня была бодра и весела, несмотря на постоянные пробы и анализы. Угроза второй операции отступала, Карлов заверил меня, что все будет в порядке, если придерживаться предписаний. Я проводил в больнице все свое свободное время, которое проводил вне "Арены".

В клубе ничего особенного не происходило, кроме разговора, состоявшегося у меня с Косым. Он произошел через несколько дней после операции. Я был не выспавшимся, с синяками под глазами и похудевшим на несколько футов. Мы с Мишкой занимались в тренажерном зале, когда вошел Косой. Он следил за мною некоторое время, маскируя свой интерес. Спустя минут десять, он двинулся к выходу, уже подойдя к двери, оглянулся и грозным тоном сказал:

- Максим, через минуту жду в моем кабинете, поторопись.

Меня окружала тишина и испуганные взгляды уже знакомых мне парней. Наскоро вытеревшись полотенцем, я торопясь заспешил к Косилину.

Едва постучав в дверь, я понял, что разговор будет не из легких.

- Входи Воронцов, - деловым тоном заявил хозяин кабинета.

Я вошел и, опустив глаза, стал ждать приговора.

- Ты отдаешь себе отчет в том, - начал разливаться голос Косого, - что делаешь?

- Не понял?

- Не понял?! Я помог тебе, когда тебе было трудно?

- Да, Андрей Николаевич, - тихо ответил я.

- Дал работу? - продолжал давить он.

- Да.

- Я вложил в тебя средства, дал тебе деньги, когда они тебе были необходимы. Я даже разрешил тебе несколько дней не появляться в клубе! Теперь я жду от тебя полной отдачи, для достижения нашей общей цели. И учти, Воронцов, больше я к этому разговору не вернусь. Если ты будешь бесполезен...

Всю свою речь, Косой произносил суровым, воспитательным тоном, а последнюю, неоконченную фразу, он произнес своим фирменным, тягучим голосом, от которого кровь застывала в венах.

С этого дня тренировки являлись моим приоритетом. Перемежая их с походами в больницу, я установил кое-какую гармонию в своей жизни. Я ждал и боялся того дня, когда Ане можно будет вернуться домой. С одной стороны, нет ничего более желанного, а с другой - страх. Страх оставить ее одну в той хибарке, что мы снимали, да еще и после тяжелой операции. Я переживал и нервничал, не зная как поступить, однако помощь пришла сама собой.

Однажды придя в больницу, меня позвал к себе Карлов, с ходу шокировал меня:

- Меня переводят в Питер.

- Что? - запнулся я, - А как же Аня?

- Поэтому я тебя и позвал. Я не могу остаться и не могу перепоручить твою сестру другому врачу.

Онемев от страха и безысходности, я молча смотрел на доктора, которому смог довериться и который сейчас предал меня.

- Я хочу ее перевезти в Санкт-Петербург.

- Что?! Нет, я не могу уехать...

Все еще сомневаясь, что хочет предложить Карлов, я уже догадывался. Он хочет увезти от меня сестру на другой конец страны, а я не смогу ехать с ними. Мне придется остаться у Косого, выплачивая ему все долги, которые успел нажить за свою недолгую жизнь в Москве.

- Я знаю, - согласился со мной доктор, - мы тебя всегда будем ждать. Мы будем рады тебе в нашем доме.

Я молча обдумывал ситуацию, все яснее понимая, что это единственный выход. Аня будет под присмотром с самыми надежными людьми на свете, а я... что ж, Анюта предупреждала меня не связываться с этими людьми. С другой стороны - я спас ее жизнь, это послужит мне утешением.

- Когда вы уезжаете? - обреченно спросил я.

- Через неделю все будет готово.

- Спасибо Алексей Михайлович, я рад, что Анюта будет с вами. Более надежных людей и представить нельзя.

Борясь со слезами, я вышел за дверь. Карлов не пытался вернуть меня или задержать, он понимал, что мне нужно время справиться с собой. Стоя у большого больничного окна, я смотрел на ненавистный теперь город, в который меня так влекло.