Гладиатор в погонах

На обед сегодня подали чакму[8]. Кроме того, Саид предложил гостю попробовать виноградной водки собственного изготовления. Максим удивился, но угощение принял. Он вспомнил, что, в отличие от остальных мусульман, курды крепкие напитки употребляют.

– Как ты себя чувствуешь, Микси? – спросил Саид.

– Гораздо лучше, скоро можно снова отправляться в дорогу.

– Ты будешь пробираться к своим?

– Да, Саид. По всей видимости, придется ехать через Турцию. К морю мне не пройти, там кругом банды игиловцев.

– Да, это так, – подтвердил Саид и посмотрел на грудь собеседника.

Максим поймал этот взгляд. На груди у него висел крестик. Поселившись в доме Саида, Иконников достал крестик из потайного кармана брюк и повесил на шею.

– Ты не против, если я буду носить знак нашей веры на груди?

– Нет, Микси. Мы, курды, уважаем чужую веру.

– В нашей стране много мусульман, но у нас никогда не бывает конфликтов на религиозной почве.

– Это хорошо, – задумчиво покачал головой Саид.

Магомед принял его в большом шатре на окраине деревни. Это был сравнительно молодой мужчина, смуглый, с черными волосами, большим крючковатым носом и карими глазами, смотрящими на собеседника спокойно и мудро.

Он напоил гостей терпким чаем, настоянным на травах. В начале беседы, как посоветовал ему перед этим Саид, Максим подробно рассказал Магомеду, как он попал в плен к игиловцам, о своих злоключениях после побега из плена. Командир ополчения слушал Максима внимательно, без эмоций. После того как Иконников закончил повествование, Магомед немного помолчал, затем тихим голосом спросил:

– А почему Саиф тебя отпустил?

– Я могу только предположить. Салех, полевой командир игиловцев, хотел меня убить, а у Саифа в отношении меня были другие планы.

– Какие? – быстрый пронизывающий взгляд.

– Вероятно, он хотел держать меня как заложника, поскольку я являюсь военным советником.

– Ты военный советник?

– Да, в российском центре по примирению. Сейчас между войсками Асада и оппозиционными группировками в районах Дамаска и Алеппо заключаются договора о прекращении боевых действий, а я хорошо знаю арабский.

– Ты принимал участие в боевых действиях на стороне частей Асада?

– Нет.

– Русские непосредственно в наземных операциях участия не принимают, – вставил Саид, – они только бомбят цели, которые им показывают асадовцы.

– Да, я знаю. – Значительное молчание в течение нескольких секунд. – Хорошо, Максим, – голос курда снова стал тихим и ровным, – выйди из шатра, нам надо переговорить с Саидом.

Максим вышел на улицу. Солнце садилось за горизонт и заливало западный небосвод багровой краской. У входа в шатер топтался вооруженный курд-охранник. Максим, чтобы солнце не слепило глаза, зашел за шатер с восточной стороны. Остановился и прислушался. В шатре мужчины громко спорили. Говорил больше Магомед.

– …Пойми, Саид, мне не нужен здесь русский офицер, который помогает Асаду. Мы сейчас получаем оружие от американцев, а это осложнит наши отношения с ними.

– Послушай меня, Магомед, я не верю американцам, они нас используют в своих интересах. А когда мы им будем не нужны или будем мешать, они бросят нас или поступят так, как поступили с Хусейном.

– Но и Асад нам не друг. У нас с ним пока нейтралитет, но как только появится возможность, он снова будет нас давить. Так что давай не будем связывать себе руки и потихоньку отправим этого русского куда он хочет.

– Он хочет пробираться к своим через Турцию.

– Хорошо, пусть едет в Турцию. Но турецким курдам я тоже не доверяю, они давно продались Эрдогану. А на сегодня это для нас враг номер один.

– У меня есть там свои люди. Завтра я отправлю его по своему каналу.

– Хорошо, поступай как знаешь, но русским я тоже не доверяю…

«М-да, это арабский мир, – мысленно усмехнулся Максим, – цапаются друг с другом, как пауки в банке, объединяются только тогда, когда перед ними большой враг».

Глава 29

Опять пустыня. Это северо-восточная часть страны. Максим едет на верблюде, уместившись между двумя горбами. Верблюд, несмотря на кажущуюся медлительность, идет довольно ходко – семь-восемь километров в час. Но главное его преимущество – неприхотливость. Рамо, хозяин каравана, говорит, что верблюд может идти без остановки, без питья и еды целых семьдесят километров.

В караване одиннадцать верблюдов, все они везут хлопок – основной вид экспорта сегодняшней Сирии. Идут на север, в Турцию. В пограничном Килисе товар сдадут местным перекупщикам, взамен получат турецкие шмотки, украшения для женщин и, конечно же, оружие. Рамо утверждает, что у него самый честный бизнес в Курдистане, хотя, по сути, это обычная контрабанда.

Прощаясь с Максимом, Саид велел ему надеть широкие штаны, кстати, очень удобные в жару. На голову повязал синий платок, тоже полезная вещь под лучами палящего солнца. Саид даже дал ему в дорогу сто долларов, при этом извинился, что не может дать больше. Хороший человек Саид, да хранит его Аллах!