Гладиатор

Через две минуты остальные восемь человек Ивановой группы уже перебежали каменную площадку и скрылись в щели, ведущей к выходу из ущелья. За ними двинулись и Иван с Андреем, в три руки неся одну гранату. Когда они вышли из ущелья, Иван отпустил руку Андрея и скомандовал:

- Бросай!

Грохнул взрыв, скалы дрогнули, глыбы чуть сдвинулись, и вход в ущелье перестал существовать. Ручей, отрезанный от своих истоков, убежал вниз, оставив в своем русле только мокрые камни...

Через пять минут около ущелья не было ни души - группа Ивана быстро уходила подальше от этого места. Ведь никто не знал - надолго ли ушли чеченцы, оставив часового сторожить попавших в ловушку русских? Тишина и покой на какое-то время завладели пространством, даже звенящий ручей укатился вниз по склону горы.

Только за стеной скал - на месте поединка Ивана с чеченцем - обстановка все время менялась: поток прибывающей с гор воды, не находя привычного выхода, останавливался перед каменной преградой, вода непрерывно заполняла ущелье, постепенно покрывая каменное дно, труп убитого Иваном чеченца и валун у бывшего русла ручья, глыбы гранита, за которыми прятался Кузьмич с автоматом... Вода поднималась все выше и выше, ища выхода из запертой камнями теснины, и пока, не находя его, скапливала энергию для того, чтобы потом, когда будет найдено слабое место в стене камней, обрушиться вниз по склону все сметающим на своем пути потоком...

***

Да, убивать врагов Иван умел. Но чеченцы научили его убивать друзей.

Вскоре после поединка с чеченцем в ущелье Иван и попал в плен, вместе с Андреем и Кузьмичом.

Чеченец все же основательно попортил Ивану руку. Рана была не особенно глубокой, но длинной, с неровными краями. А главное, Иван потерял порядочно крови, пока возились с гранатой и уходили от ущелья, пока он окончательно пришел в себя и вспомнил об израненной руке. Серьезных опасений рана не внушала, но тем не менее Ивана лихорадило, бросало то в жар, то в холод, а отлеживаться и лечиться не было возможности. Как всегда, раны приходилось зализывать на ходу.

В ту злополучную ночь он пошел проверить пост: как там Андрей, не уснул ли на дежурстве. За последние дни они все основательно вымотались, поднимаясь на перевал, и заснуть каждый мог в любой момент - не то что на посту, а даже просто на ходу. Добравшись с группой до перевала, Иван убедился, что дальше его люди идти не смогут, необходимо дать им отдохнуть. Впереди, в долине, уже лежала Грузия, где можно было и отлежаться, и подлечиться, да и вообще - там заканчивался их чеченский поход.

Возможно, кто-то из его группы и добрался до Грузии - Иван этого так никогда и не узнал. Андрей с Кузьмичом стояли в дозоре с чеченской стороны перевала, все у них было в порядке, если не считать крайней усталости, написанной на лицах и у того, и у другого...

Чечня осталась позади, впереди ждал отдых: возможность впервые за долгие месяцы нормально помыться, поесть, выспаться в постелях, а не на голой земле... Иван сел, прислонившись спиной к скале, прикрыл глаза и, послав всю эту войну к чертям собачьим, на секунду, как ему показалось, расслабился...

Иван не мог потом найти объяснение тому, как это чеченцам удалось незаметно подойти вплотную к их посту. Видно, усталость сказалась на остроте внимания, а близость Грузии расслабила обоих часовых, и Андрея, и Кузьмича. Что стало с остальными, Ивану было неясно...

***

С разбитым в кровь лицом Ивана волоком отволокли в какой-то сарай, так как сам он идти уже не мог. С трудом приподнявшись, Иван сел и оперся спиной о стену. Посредине помещения он увидел обнаженного Андрея, привязанного колючей проволокой к столбу. У противоположной стены лежал бревном обмотанный все той же "колючкой" Кузьмич... Разговаривать не хотелось. Да и о чем было говорить. О том, что им неповезло? Или о том, что они проиграли, не дойдя нескольких шагов до своей цели? Или о том, что теперь им, всем троим, конец? Зачем говорить об этом, когда и без слов все ясно.

Их продали через сутки, так ни разу и не освободив от "колючки"... В сарай вошел старик чеченец, долго по очереди их разглядывал: щупал мускулы, цокал языком, рассматривал рану Ивана, проверял, целы ли зубы, мял зачем-то яйца Андрею, поглядывал на его рост и качал головой, вздыхая и что-то бормоча по-своему...