Гладиаторы

Это есть самое настоящее убийство. Люди абсолютно безоружны. Они открыты для ударов со всех сторон, а ведь никто не бьет «вхолостую». Многие предпочитают это зрелище обычным парам (гладиаторов) и показательным поединкам. Конечно, им это больше нравится, ведь здесь нет ни шлема, ни щита, чтобы защититься от удара, К чему тогда доспехи и мастерство? Все это лишь оттягивает минуту смерти. Утром они бросают людей на растерзание львам и медведям; днем они бросают их на растерзание зрителям. Толпа требует, чтобы убийца сошелся в смертельной схватке с тем, кто должен убить его; и у них всегда есть наготове очередной убийца для последующего убийства. Конечной целью каждого поединка является смерть, а средствами достижения этой цели — огонь и меч. Подобное творится на арене, пока она свободна от гладиаторов. Вы можете сказать: «Но он был уличным грабителем, лишившим жизни человека». И что из этого? Несомненно, если этот человек совершил убийство, он заслуживает смерти, но какое преступление совершили вы, что заслужили сидеть и смотреть на это? Утром толпа кричала: «Убить его, зарубить его, сжечь его. Почему его удары так слабы? Почему он не хочет умереть достойно? Высеките его, чтобы он познал раны. Пусть они получат удар за ударом, а грудь их будет голой и уязвимой». Затем игры прервали на интерлюдию и объявили: «На очереди перерезывание горла, так что еще будет на что посмотреть».

Критические высказывания Сенеки мало на что повлияли. Что касается молодого Нерона, то на него они вообще не подействовали, поскольку тот являлся большим любителем таких игр. Тем не менее Сенека выразил взгляды значительной части римских граждан. Философ и историк Плутарх, занимавший высокие политические посты во время правления Траяна, порекомендовал наместникам провинций запретить гладиаторские поединки в их областях. Большинство его проигнорировало, хотя многие последовали его совету и сократили количество представлений.

В это время два греческих города Афины и Коринф впали в яростное соперничество друг с другом. Чтобы продемонстрировать свое превосходство, консул Афин решил организовать пышный праздник искусства, литературы и атлетики, а также включить в программу римские гладиаторские бои. Заимствование чужеземной традиции пришлось по вкусу далеко не всем, а Де-номакс сказал в своей речи следующее: «Жители Афин, чтобы принять эту традицию, вы должны разрушить Храм Сострадания».

Язычники, выступающие против гладиаторского кровопролития, в основном делали упор на то, что оно развращает тех, кто их смотрит. У христиан была другая религия и другое понимание гуманности. Христос с особой заботой относился к тем, кто был изгоем или тем, кого презирало общество. Он учил, что каждый человек достоин уважения и милосердия.

Первым христианином, кто открыто выступил против убийства на арене, был Тертуллиан, писатель из Северной Африки, который работал в Риме адвокатом до того, как принял христианство и вернулся в родной город в качестве проповедника. Он яро осуждал игры и писал: «Тот, кто содрогается при виде мертвого тела своего близкого, умершего естественной смертью, присущей всему живому, будет в амфитеатре равнодушно взирать на тела людей, покалеченных, истерзанных и разорванных на куски. Тот, кто приходит на представление, чтобы показать, что он одобряет наказание за убийство, станет свидетелем того, как невольники гладиаторы гоняются друг за другом с хлыстом и шомполом, чтобы совершить другое убийство».

Однако главная мысль сочинения Тертуллиана сводилась к тому, что игры нужно запретить из-за пагубного воздействия, которое они оказывают на зрителей, а не из-за жестокости происходящего на арене.

Даже великий христианин Августин из Гиппон больше переживал из-за того, какое воздействие оказывают игры на зрителя, а не из-за несчастных людей, умирающих на песках арены. Он писал о своем молодом друге по имени Алипий, который приехал в Рим изучать право. Однажды этот благочестивый молодой христианин встретил своих друзей-язычников на улице после обеда. Они шли в Колизей смотреть гладиаторские поединки и пригласили Алипия присоединиться к ним. Он отказался, но они все равно потащили его с собой. Алипий сказал: «Вы можете заставить меня пойти туда, но не сможете заставить меня смотреть. И хотя я буду там, я не буду там. Таким образом, я возьму лучшее от вас и вашего представления». Компания друзей нашла свободные места, а Алипий, как и обещал, сидел с закрытыми глазами. Августин продолжает свой рассказ: