Гладиаторы

Но, произнося эти дружественные слова, он уже решил в душе, что всю ночь грек будет стоять в первом ряду, под его непосредственным надзором, и что при малейшем признаке измены или колебания он убьет его собственной рукой.

Теперь, наконец, чудовищный аппетит сотрапезников, казалось, был утолен. Кушанья сменяли одно другое с бесконечным разнообразием, и гладиаторы налегали на них с великим усердием, удивлявшим служителей, привыкших к слабому аппетиту пресыщенных наслаждениями людей, подобных их господину. Даже этот последний, хотя и старался изо всех сил, так как он хвастал той легкостью, с какой пил и ел, даже и он признал невозможным состязаться с гостями. Мощная физическая организация, закаленная постоянными тяжелыми упражнениями, позволяла им поглощать огромное количество пищи, не испытывая тех ощущений утомленности или пресыщения, каким подвержены люди более слабой комплекции.

Казалось, большая часть съеденного ими только заполняла пустоту, образовавщуюся за годы работы, и поглощаемая ими пища только укрепляла их мускулы, вместо того чтобы обременять желудок. То же самое было и с вином. Подобные люди могут пить стакан за стаканом и наслаждаться сомнительными удовольствиями пьянства, не вынося его последствий. Немного свежего воздуха, несколько минут упражнений, и их мозг освежался, глаза делались ясными, и весь организм был скорее укреплен и возбужден, чем ослаблен этими излишествами.

Гладиаторы откинулись на свои ложа в состоянии полного физического блаженства. Кубки все еще наливались и быстро опоражнивались, но скорее в силу обычаев пира, чем по требованиям жажды. Они говорили все одновременно, и каждый из них смотрел на настоящее и будущее через розовую призму выпитой влаги.

Было только два человека среди этой шайки, внимание которых ни на минуту не отвлекалось от ночного дела, которые точно высчитывали время, по мере того как оно шло вперед, наблюдали за всеми остальными во все последовательные фазы их удовлетворения, добродушия, веселья и беззаботности, близкой к полному опьянению, и вовремя угадали момент, когда нужно было ковать накалившееся железо. Одна и та же мысль мелькнула в уме их обоих, когда глаза их встретились, и одни и те же слова пришли им на уста, но Гиппий первым высказал их:

— На сегодняшний вечер довольно пить, трибун, если хочешь, чтобы дело было сделано. Цирк полон, арена выметена, игры оплачены. Когда претор усядется на своем седалище, мы готовы будем начинать.

Плацид бросил ему значительный взгляд и поднялся, держа в руке наполненный доверху бокал. Быстрота его движения тотчас же приковала всеобщее внимание. Все сразу замолчали и стали смотреть на своего хозяина.

— Друзья мои! — сказал он. — Верные гладиаторы! Желанные гости, выслушайте меня. Сегодня вечером мы поджигаем дворец… возмущаем империю… свергаем цезаря с трона. Все это вам известно, но есть еще кое-что, чего вы не знаете. Один человек, знающий о заговоре, убежал. Через час, может быть, будет слишком поздно. Мы — добрые друзья, плывем в одной лодке, земля отстоит от нас на полет стрелы. Но подымается ветер, и вода пенится под килем. Хотите ли вы налечь на свои весла и довести лодку вместе со мной в целости и сохранности к берегу?

План понравился всем, и метафора пришлась по вкусу. Лишь только трибун остановился, со всех сторон раздались восклицания и крики. «Хотим! Хотим! И в бурю, и в затишье! Против ветра и волн!» — вырывалось изо всех уст. Видно было, что эти люди готовы на все.

— Возлияние Плутону! — провозгласил хозяин, осушая свой кубок, и гости, вскочив на ноги, с безумным увлечением последовали его примеру. Затем они стали в пары, как обыкновенно делали в амфитеатре, и Евхенор с недобрым смехом воскликнул:

— Morituri te salutant!

Этого было довольно. Зловещие слова были подхвачены и неистово повторены с вызывающим видом и насмешкой, обещавшими мало совестливости или сострадания. Они сделали два оборота вокруг залы пира при пении этого ужасного припева, и, когда, стряхнув с себя винные пары, торопливо схватили свое оружие, Плацид сам стал во главе их, с гордым убеждением, что, как бы то ни было, они все же помогут ему сделать последнюю ставку в великой игре.

Глава XVII ГЕРМАНСКАЯ СТРАЖА