Гладиаторы

— Я, Елена Степановна, — так же тихо ответил Матвей, подходя к крыльцу.

Заметив его повязки и обгорелые волосы, она в очередной раз охнула и, пропустив зятя в дом, кинулась занавешивать окна. Стеариновая свеча тускло осветила комнату. Медленно опустившись на краешек стула, тёща насторожено посмотрела на него, и задала только один вопрос:

— А девочки ?

Матвей отрицательно покачал головой. Ему нечего было сказать. Он, молодой, здоровый мужик, остался жив, а они, такие нежные и беззащитные, погибли. Словно понимая, что произошло, Рой положил голову ему на бедро, и тихо заскулил. Судорожно вздохнув, Елена Степановна медленно перекрестилась, и беззвучно заплакала.

Ещё через два дня, Матвей похоронил её в саду. Гибель дочери и любимой внучки убила и её. Ранним утром, Матвей нашёл её мёртвой в своей кровати. Уснув, она тихо ушла. Теперь, их осталось только двое. Верный Рой, действительно любивший тёщу, весь день просидел у могилы старушки, и только вечером, войдя в дом, медленно улёгся у ног Матвея.

Опустив голову, Матвей тихо прошептал:

— Вот и всё, дружище. Теперь, мы стались только вдвоём.

Странного человека с рукой на перевязи и собакой на поводке заметил военный патруль. Подкативший БТР медленно остановился, и сидевший на броне капитан, громко спросил, перекрикивая рёв мотора:

— Мужик, твоя собака ?

— Моя.

— Дрессированный, или так, просто породистый ?

— А вам‑то какая разница ?

— Залезайте, на базе объясню, — ответил капитан.

Воспоминания нахлынули с новой силой, и Матвей, не выдержав, тихо застонал. Услышав его, мирно похрапывавший Рой поднялся и, подойдя к кровати, опустил морду на одеяло, всем своим видом выражая сочувствие. Вздохнув, Матвей погладил мягкие висячие уши кобеля и, поднявшись, взял с тумбочки бутылку с водой.

Выйдя из палатки в одних трусах, он в три затяжки выкурил сигарету, пряча огонёк в кулаке, и поёжившись, тихо сказал подошедшему псу:

— Пойди, проветрись.

Высунув на улицу нос, кобель старательно вдохнул сырой, промозглый воздух, и возмущённо покосился на Матвея. Умная физиономия пса откровенно гласила:

— Ты чё, мужик, совсем сблындил, в такую погоду мне проветриться предлагаешь?

Чуть усмехнувшись, Матвей прикурил от окурка вторую сигарету, и медленно выкурив её почти до самого конца, вернулся в палатку.

* * *

Гусеничный вездеход вылетел из‑за поворота на стоянку у разрушенного гипермаркета и, лязгая траками, помчался к перекрученным металлическим конструкциям, оставшимся от некогда роскошного магазина. Круто развернувшись на мокром асфальте, машина остановилась, и из распахнувшегося десантного люка не спеша, выбрался мощный, чёрного окраса кобель с тёмно–коричневыми подпалинами.

Насторожено принюхавшись к сырому воздуху, пёс обошёл распахнутую дверцу люка и, задрав лапу, не долго думая, оросил гусеницу вездехода. Следом за собакой, из десантного отсека вышел худощавый мужчина среднего роста, в камуфляже и с автоматом на плече. Внимательно понаблюдав за собакой, он заглянул в машину, и негромко сказал:

— Порядок, пока всё чисто. Рой никогда не ошибается.

— Чего бы он понимал, твой кобель, — послышался недовольный голос, и из проёма показалась фигура второго бойца.

Словно в ответ на его слова, огромный пёс ловко проскользнул под дверцей, и моментально оказавшись перед говорившим, встал, насторожено глядя ему в глаза. Широкий нос собаки сморщился, и среди чёрных, бархатных губ жемчужно засветились белоснежные клыки. Тишина стоянки огласилась басовитым рычанием, и говоривший растеряно попятился назад.

Звонко клацнул передёрнутый затвор, но проводник, не повышая голоса, произнёс:

— Только попробуй. Я тебя прям в десанте, положу. Ещё раз вякнешь чего без спроса, отправишься под трибунал.

— Что, за собаку человека пристрелишь? — с тихой ненавистью спросил разговорчивый.

— И даже спать спокойно буду. На сегодняшний день, каждый из этих псов дороже трёх таких козлов как ты, стоит, — тихо огрызнулся проводник.

— Ладно, придёт время, сочтёмся, — пообещал патрульный, не сводя с кабеля ненавидящего взгляда.

С лёгкой усмешкой, глядя на эту картину, проводник ловко щёлкнул пальцами, привлекая внимание собаки, и шагнув в сторону, левой рукой хлопнул себя по бедру. Презрительно фыркнув, пёс развернулся, и не спеша, направился к человеку. К своему человеку. Именно так он воспринимал проводника, при этом регулярно испытывая его на прочность.

Вот уже восемь лет, они жили бок о бок, и каждый месяц Рой находил момент, когда команды проводника благополучно игнорировались, а все оказавшиеся в пределах досягаемости были построены ровными рядами. Но вот уже три года, с тех пор, как на Землю обрушилось военная мощь неизвестной цивилизации, все эти выходки прекратились. Теперь, им обоим было не до таких мелочей.