Гладиаторы ночи

Торран поспешно обернулся к нему.

— Пришел в себя? — спросил он.

— Что со мной было?

— Ты отравился этой проклятой штукой, — хмуро сказал Торран. — Тебе начало что-то мерещиться. Ты кинулся на меня с ножом. Ты был как сумасшедший. — Он покачал головой. — Я не мог тебя вырубить, не убив, ты был как безумец, и силен, как безумец, так и метил мне в лицо. Хорошо, девчонка догадалась — подкралась сзади и огрела тебя дубинкой по голове. Иногда она все-таки соображает, когда хочет.

— Кироэ! Так она, значит, действительно меня ударила?

— А что ей оставалось? Ты бы всех нас перерезал.

— Да нет… я просто думал, что мне это тоже показалось. — Тэш покачал головой. — Да. Теперь я вспоминаю. Мне такая мерзость мерещилась. А ты — это действительно ты?

— Ты что, парень, совсем сдурел? — удивился Торран. — Куэ говорит, он сразу почуял, что эти плоды ядовиты. Ты траванулся, дурачок, у тебя начались видения. Куэ говорит, что такое бывает. Он говорит — его старейшины иногда сами вызывают у себя эти видения — уж не знаю, какое тут удовольствие. Хоть бы что приятное — а то ты так вопил и размахивал ножом…

Пушистый комок поблизости зашевелился, и на Тэша взглянула знакомая жуткая рожа с глазами-блюдцами и дурацкой ухмылкой.

— А я уже боялся, что ты обомлел на много лет, Тэш, — сказал Куэ.

— Оставь, дурень, — устало ответил Тэш, — лучше развяжи меня.

Куэ покачал круглой головой.

— Нельзя, Тэш, — сказал он. — Нельзя развязывать. Пока не выйдет весь яд, мудро и умно будет держать тебя упакованным.

Тэш вздохнул.

— Пока не выйдет весь яд? А когда он выйдет?

— К утру, Тэш, — объяснил Куэ. — А я сказал Торрану, что сам теперь буду все нюхать. И ты будешь безопасен.

Веревки больно врезались в мышцы. Тэш выгнулся дугой, пытаясь освободиться, но напрасно — путы держали крепко. Он почувствовал, что вновь уплывает — рожица Куэ превратилась в чудовищную маску, глаза лемура разбухли и выдвинулись вперед, точно светящиеся шары. Тэщ вновь оказался во власти темных кошмаров, а веревки, которыми он был связан, превратились во внезапно выросшие из земли корни деревьев, которые вцепились в него, точно пальцы мертвецов. Он напрягся, пытаясь вырваться, но эти холодные липкие пальцы крепко держали его.

Он еще слышал, как Торран будит Тар-Лоо и как тот отвечает:

— В аптечке должен быть антидот.

И ответ Торрана:

— Идиот, я не умею обращаться с этими штуками.

Это же просто шприц, хотел объяснить Тэш, но язык его не слушался. И он опять провалился в липкую темноту.

* * *

Джунгли. День третий

Вновь он очнулся только утром. Несмотря на удушливую жару, Тэш чувствовал, что его бьет озноб: он был выжат, как лимон. Тар-Лоо склонился над ним, щупая его пульс.

— Похоже, все в порядке, — сказал он. — Развязать его?

— Ребята, — прохрипел Тэш, — да я сейчас не способен убить даже муху.

— Куэ, — приказал Торран, — ну-ка погляди на него. Его можно развязывать?

Куэ пощупал запястье Тэша своими тонкими темными пальчиками.

— Тэш, ты чувствуешь душевыдирающий боль? — спросил он. — Думаю, нет. Ты слишком уже дохлый, чтобы кого-нибудь убить. Можно развязывать, Торран.

Торран склонился над другом и ножом перерезал веревки, стягивающие его щиколотки и запястья.

— Извини, — пробормотал он, — пришлось тебя связать, понимаешь, а то бы ты натворил тут бед. У тебя, наверное, все онемело так, что ты и шагу ступить не сможешь?

Тэш с трудом сел, разминая затекшие руки и ноги. Он чувствовал себя слабым, точно младенец, и соображал примерно столько же. В довершение ко всему его мутило и кружилась голова.

«Пять минут удовольствия и такая гадость потом», — подумал он.

— Тэш, — раздался у него за спиной непривычно робкий голос. Он обернулся. Позади со смущенным видом стояла Кироэ.

— Тэш, это я виновата. Я тогда повела себя как дура. Мне показалось, что Торран пытается указывать мне, ну я и уперлась…

Тэш с трудом ухмыльнулся.

— Но это же вполне естественно, детка, — сказал он. — Кто-то же должен командовать, потому что иначе мы все разбредемся в разные стороны. Даже Куэ, и тот слушается Торрана, насколько может. Тут, понимаешь, каждый — личность, но если семь личностей начнут тянуть одеяло на себя…

Она нахмурилась.

— Я же сказала, что извиняюсь! Ох, прости! Я постараюсь следить за собой.

Тэш поднялся, преодолевая слабость в задубевших мышцах. Колени у него дрожали и подгибались.

— Ладно, — сказал он. — Забыли. Будем надеяться, что Куэ окажется более опытным дегустатором, чем я. Иначе всем нам хана.

— Ты можешь идти дальше, Тэш? — обеспоко-енно спросил Тар-Лоо. Куэ сказал:

— Его нужно напоить горячим.

— Сейчас, — захлопотала Кироэ, — сейчас я согрею воду.

Тэш не возражал. Ему было приятно, что о нем так заботятся — он уже давно отвык от подобного, и особенно приятно было то, что роль сестры милосердия взяла на себя Кироэ.