Гладиаторы по закону

- Мои служащие в Кошоктоне! И этот чертов иск к ДМЛ. Слушанье вот-вот начнется, - хныкал Нельсон. - Ей-богу, Мандин, может, это какая-то ошибка?

Хаббл мог себе позволить более глубокомысленный вид - он потратился меньше всех и даже отхватил кое-какую мелочишку на увеличении тиража своих изданий.

- Лучше потерять какую-то часть, чем все, - заявил он утешительным тоном. - Я почти убежден, что все неудачи наших попыток выйти на Грина и Чарльзуорта обозначают то, что они против нас. Разумеется, как только это подтвердится на все сто процентов...

- Вы выйдете из игры? - закончила за него Норма.

Все трое устремили на нее свои взоры.

- Дорогая моя, - произнес через мгновение Гарри Котт, - мы прекрасно помним, что случилось с вашим отцом. Вы, может быть, забыли это?

- Черт вас всех побери! - взбесился Мандин. - Да это же безумие! Ведь они всего-навсего люди! Их ничто так не интересует, как деньги. Мы тоже люди и тоже хотим нахапать побольше золота. Чем больше этого будет у нас, тем лучше. Наверное, это удается им лучше, чем нам, но и они не всемогущие боги! И мы можем одолеть их, если не будет другого выхода!

Он замолчал. Хаббл, Нельсон и Котт вздрагивали от каждого произнесенного им слова.

Гнетущую тишину первым нарушил Райан:

- Если бы кто-нибудь из нас встретился с ними, Котт, может быть...

Все его тело тряслось, но он закончил свою мысль:

- Я сам это сделаю. В самом худшем случае они откажут мне в свидании. Такое уже случалось раньше, Бог свидетель, но я не вижу иного выхода...

- Да возьмите же вы себя в руки, старый идиот! - воскликнул Котт.

- Вы понимаете, что это такое, Райан? - более вежливо произнес Хаббл. Видит Бог, если бы только можно было отправить к ним кого-нибудь рангом поменьше...

- Я отказываюсь! - решительно произнес Нельсон.

- Я тоже! - так же решительно кивнул Гарри Котт.

- Вот видите? - удовлетворенно произнес Нельсон. - Ставка слишком велика. Можно потерять слишком многое. Так что извольте...

Тогда поднялась Норма, бледная и дрожащая...

- Мой отец изобрел дом-пузырь ради... - она задрожала всем телом, но затем овладела собой. - Нет! К черту это! Оставим в покое нашего папу, но тем не менее четвертая часть компании "ДМЛ-Хауз" принадлежит Дону и мне. Она наша, понимаете! Наша! Не ваша, не Грина и Чарльзуорта! Если вы, трусливые негодяи, хотите выйти из игры, валяйте, скатертью дорога! Мы не отступимся и будем бороться до последнего вздоха! Мы или погибнем, или победим. Второе-более вероятно. Дело, поймите, не только в деньгах. Мы прекрасно обходились и без них. Мы можем обходиться без них и дальше. Дело в людях, Котт! Стоит жить ради тех бедняков-трудяг, которые своим потом и кровью покупают себе дома. Рабство является нарушением закона. ДМЛ нарушила закон, но мы хотим восстановить справедливость, и мы намерены коренным образом изменить практику предоставления жилищ. Вы слышите меня?

Они услышали ее и началась всеобщая свалка. Все семеро кричали одновременно, даже старик Райан. Кто-то вопил, что это идеализм чистой воды, кто-то бесконечно изрыгал ругательства. Мандин уговаривал выслушать Норму до конца.

Открылась дверь. На них с растерянным видом смотрел Мишел, проводник.

- Посетитель! - выпалил он и исчез.

- У, черт! - выругался Мандин в неожиданно наступившей тишине и направился к двери. - А, это ты!

Не скрывая раздражения, он глядел на Уильяма Чоута IV, который стоял на пороге.

- Привет, Вилли. Послушай, я сейчас ужасно занят.

Нижняя губа Вилли Чоута задрожала.

- Привет, старина, - угрюмо произнес он. - У меня... э... для тебя... э... послание.

- Потом, Вилли, пожалуйста. - Мандин сделал жест, как будто пытаясь отмахнуться от гостя.

Вилли был незыблем, как скала.

- Вот!

Он передал Мандину белый квадратный конверт. Мандин, едва сдерживаясь, раскрыл его и рассеяно глянул на небольшую белую карточку.

Потом посмотрел на нее более внимательно.

Затем он не мог отвести от нее взгляд, пока к нему не подскочил Котт и не вынул из рук листок бумаги. Едва разборчивые каракули гласили:

"Господа Грин и Чарльзуорт просят о встрече с мистером Мандином и мисс Нормой Лавин в любое удобное для них время".

Поездка была неблизкой.

Как только они сели в машину, Вилли с извиняющимся видом вынул журнал.

- Вилли, пожалуйста. Помнишь, как это было в школе?

Вилли, казалось, готов был расплакаться.

- Чарльз, дружище! Что я могу тебе рассказать?

- Ты можешь объяснить, что все это значит!

Вилли посмотрел на Мандина. Затем обвел взглядом все вокруг, посмотрел на Норму, на приборную панель машины. Было ясно, что он под этим подразумевает.

- Ну, скажи хотя бы, каким образом ты с ними связан! - взмолился Мандин.

- Чарльз, дружище! - на этот раз ответ, во всяком случае, был прямым. Он был в его кротком коровьем взгляде, в подрагивании губ. Вилли был тем, кем его назначили - мальчиком на побегушках, и, несомненно, ему было известно ненамного больше, чем Мандину. Поэтому Мандин отказался от дальнейших попыток, и Вилли уткнулся в свой журнал. Сам Мандин с мрачным видом глядел на развалины города, по которому они проезжали.