Гладиаторы

— Вы препятствуете торговле и процветанию империи. Так говорит божественный император, — Квинт отхлебнул из своего фиала. — Римские Всадники (купеческое сословие) требуют нормального прохода для своих торговых судов. Так тебя прихватили охотники за пиратами?

— Да! Но я сумел вырваться из их лап. Если бы не этот проклятый Марк Метел!

— Что? — Квинт с удивлением посмотрел на старого моряка. — Тебя прижал сам Марк Метел? И ты сумел уйти от него?

— Глупый вопрос, Квинт. Если бы не сумел, то разве мы с тобой сейчас разговаривали бы?

— Верно! Но они тебя потрепали? Сколько негодяев из твоей команды остались в живых?

— Всего шесть человек. И не такие уж они и негодяи. Все мои лучшие люди отправились на корм рыбам, и не представляю, как стану работать дальше. Ты не сможешь мне порекомендовать нескольких моряков? Ну, тех, у кого проблемы с законом?

— У меня есть кое-кто на примете. Беглые рабы с сельских эргастериев Сильвия Феликса. Раньше они были пиратами и были проданы в рабство за морской разбой. Я приютил их в старом схроне для беглых рабов, и хотел было передать городскому префекту, но вспомнил о тебе.

— Вот как? Это просто находка для меня. И сколько их?

— Одиннадцать человек.

— Отлично! Это как раз восполнит мою команду. А что там насчет четырех тысяч?

— Чтобы получить их, тебе нужно похитить одного человека.

— Похитить? И за этот пустяк ты дашь мне четыре тысячи сестерциев? С чего это такая щедрость? Ты хочешь похитить римского сенатора?

— Нет! Всего лишь гладиатора!

— Что? — старик едва не выронил из рук фиал. — За паршивого гладиатора целых четыре тысячи? Ты решил посмеяться над стариком?

— Совсем нет. Если ты похитишь этого гладиатора и увезешь его далеко от Италии, то я дам тебе 4 тысячи. В дальних краях, например в Египте, ты продашь его в рабство. Деньги за раба можешь взять себе.

— Он мешает тебе?

— Я хочу, чтобы его не было в Помпеях и вообще в Италии! А зачем это мне нужно — не твое дело. Я плачу деньги — чтобы ты сделал, так как я хочу.

— Но не проще ли попросту убить его здесь и закопать подальше от города? Его костей не найдут даже собаки. Зачем гонять корабль к самому Египту, если ты более не хочешь его видеть?

— Нет! — решительно возразил Квинт. — Если бы я хотел просто его убить, то сделал бы эту работу при помощи местных наемных убийц за 500 сестерциев и не платил бы тебе 4 тысячи. Я хочу, чтобы он стал черным рабом и страдал! Долго! Я хочу, чтобы он молил о смерти, и она не приходила к нему.

— Чем же это простой гладиатор мог так насолить рутиарию? Впрочем, это не мое дело. Когда я получу деньги?

— Как только гладиатор окажется в трюме твоего корабля.

— Тогда вели их приготовить. За мной дело не станет…

Рутиарий в этот день совсем не придирался к Децебалу. И даку это показалось странным. Он шепнул Давиду, с которым занимался в паре, несколько слов:

— Что-то эта свинья Квинт придумал нехорошее.

— С чего ты взял?

— Слишком уж он сегодня любезен и не орет как обычно. На меня же вообще внимания не обращает. Да и во сне я сегодня видел черного быка! А это совсем не к добру.

— Не разговаривать! — Квинт увидел, что бойцы шепчутся. — Плетей захотели?

Но, произнеся это, он сразу же отошел в сторону и больше не придирался к воинам. Сразу было видно, что он сделал свое замечание больше для проформы.

— Видел? — снова спросил Децебал иудея.

— Да! Ты прав здесь что-то не так. Посмотрим, что он задумал.

И они принялись с удвоенной силой отрабатывать удары. Деревянные клинки гулко стучали вокруг них, сопровождаемые выкриками бойцов, сопением и стонами.

В конце дня, когда гладиаторы закончили тренировки, рутиарий Квинт окрикнул дака:

— Децебал!

Тот подошел к рутиарию и слегка поклонился:

— Да, господин?

— За воротами лежит небольшой кусок розового мрамора, привезенный хозяином Акцианом для кодекса гладиатора. Принеси его и положи под столбом наказания. Я прикажу отворить ворота и выпустить тебя. Но смотри не урони мрамор.

— Исполню, господин!

— Эй! На воротах! Пропустите гладиатора!

Децебал двинулся исполнять приказание рутиария. Давид испугался за друга и хотел последовать за ним, но другие рутиарии задержали его и с криками заставили отправиться в казарму.

— Нечего шататься по двору! Соблюдать распорядок!

— Живо в казарму!

Пришлось подчиниться. В казарме Давид догнал Юбу и все ему рассказал. Нубиец с удивлением выслушал рассказ иудея и пожал плечами:

— И что уже случилось непоправимое? Что стало с Децебалом?

— Пока ничего, но он ушел за ворота.

— Но если я все правильно понял, то он сейчас вернется, не так ли?

— Вроде так, — согласился Давид. — Но предчувствие у меня не совсем хорошее. А что если Квинт задумал от него избавиться?

— Акциан сильно ценит дака и рутиарий не решиться на такой поступок.

— Но кто сможет бросить обвинение в глаза Квинту? Доказательств не будет. Пырнут ножом под ребра, и поминай как звали! Но мы в этой ситуации ему никак не сможем помочь. Вот в чем беда.