Гламорама

— Нет будущего, нет будущего, нет будущего — у тебя![122] — напела в ответ Джейми.

И теперь в номере миланской гостиницы, я вспоминаю, как я расплакался в тот день на лужайке, потому что Джейми сказала мне кое-что, нашептала мне на ухо так непринужденно, словно могла поделиться этим с кем угодно: она шептала о том, как ей хочется взорвать кампус «ко всем чертям собачьим», и о том, что это она виновата в смерти своего бывшего бойфренда, и о том, как кое-кому неймется полоснуть по горлу ножом Лорен Хайнд, и обо всем об этом она рассказывала, как будто это были сущие пустяки. Исповедь Джейми прервало появление Шона Бэйтмена, принесшего упаковку пива Rolling Rock. Шон лег рядом с нами и принялся щелкать костяшками пальцев, и мы закинулись колесами, и я лежал между Шоном и Джейми, которые время от времени обменивались одним им понятными взглядами.

В какой-то момент Шон прошептал мне на ухо:

— Все парни считают, что она — шпионка.

— Ты многого добьешься, — прошептала мне Джейми в другое ухо.

Воронье, крылатые тени, кружились над нами, а в небе летел маленький самолетик, оставляя за собой след, похожий на эмблему Nike, и когда я наконец приподнялся, сел и посмотрел, что происходит, на другой стороне лужайки, рядом с Концом Света, я увидел съемочную группу. Казалось, что они не вполне уверены, в какую сторону им направиться, но Джейми помахала им рукой и они живо нацелили камеры на нас.

1

На следующий день помощники продюсера из французской съемочной группы накачали меня героином и отправили в Милан на частном самолете, который предоставил некто, которого все называли «мистер Лейзер», а пилотировали самолет два японца. Мы приземлились в аэропорту Линате, и помощники продюсера поселили меня в гостинице «Principe di Savoia». Хотя была пятница, в городе наблюдалось безлюдье — сезон уже давно кончился. Меня заперли в люксе под охраной двадцатитрехлетнего итальянца по имени Давид, вооруженного «узи». Съемочная группа, судя по всему, остановилась в районе, который называется Брера, но никто не потрудился оставить мне номер телефона или адрес, и только режиссер раз в два-три дня заглядывает ко мне. Как-то раз на одну ночь Давид перевозит меня в гостиницу «Diane», но затем мы возвращаемся назад в «Principe di Savoia». Мне говорят, что съемочная группа в настоящий момент снимает натуру возле La Posta Vecchia. Мне говорят, что они уедут из Милана через неделю. Мне говорят, что я должен отдыхать и ни о чем не думать.

2

Я звоню моей сестре в Вашингтон, округ Колумбия.

В первый раз срабатывает автоответчик.

Я не решаюсь оставить сообщение.

Во второй раз отвечает сама сестра, но у них там глубокая ночь.

— Салли? — шепчу я.

— Алло?

— Салли? — шепчу я. — Это я. Это Виктор.

— Виктор? — стонет она. — Ты знаешь, сколько времени?

Я не знаю, что сказать, и вешаю трубку.

Позже, когда я звоню снова, в Джорджтауне уже утро.

— Алло? — отвечает Салли.

— Салли, это снова я, — говорю я.

— Почему ты шепчешь? — раздраженно спрашивает она. — Где ты?

Услышав ее голос, я начинаю плакать.

— Виктор? — говорит она.

— Я в Милане, — шепчу я в промежутках между всхлипываниями.

— Где-где? — спрашивает она.

— В Италии. Молчание.

— Виктор? — начинает она.

— Да? — говорю я, утирая лицо.

— Это розыгрыш?

— Нет. Я действительно в Милане… Помоги мне.

После короткого молчания ее интонация резко меняется и она говорит:

— Кто бы это ни был, у меня больше нет времени.

— Нет, нет, нет — подожди, Салли!

— Виктор, встречаемся за ленчем в час, хорошо? — говорит Салли. — Чего ты такое несешь?

— Салли, — шепчу я.

— Кто бы это ни был, я прошу вас больше не звонить мне.

— Погоди, Салли…

Но она уже повесила трубку.

3

Давид родом из Леньяно, промышленного пригорода к северо-западу от Милана, у него черные, отливающие на солнце темным золотом волосы, и он беспрестанно лакомится мятными леденцами из зеленого бумажного кулька, когда сидит на позолоченном стуле в моем люксе в гостинице «Principe di Savoia». Он рассказывает мне, что в детстве работал мальчиком-курьером, доставляющим шампанское, что у него большие связи в мафии и что его подружка — итальянский двойник Вайноны Райдер. Он часто прочищает нос и при этом пристально смотрит на меня. Он курит «Ньюпорт Лайте», иногда носит шарф, а иногда нет. Пару раз он проговорился, что на самом деле его зовут Марко. Сегодня на нем кашемировая водолазка цвета авокадо. Он катает в пальцах шарик для пинг-понга. У него такие полные губы, что кажется, будто он недоволен тем, что родился на свет. Он играет в электронные игры. Время от времени он смотрит клипы, которые показывает итальянское MTV. Я беспокойно поглядываю на него, лежа на постели, а он сидит не шелохнувшись и на губах у него пузырек слюны. Капли дождя стучат в стекло, и Давид зевает. Над нами потолок в виде голубого купола.

4