Гламур

Грей снова прикрыл глаза и задумался. Несмотря на возвращение боли, он был бодр. Он чувствовал себя посвежевшим и беззаботным, как после хорошего сна или длительного отдыха. Из того, что было во время гипноза, он, в сущности, не запомнил почти ничего: только монотонный счет, голос Хардиса, удивительно яркое восприятие сидевшей поблизости Александры Гоуэрс. Это были ясные, отчетливые воспоминания, но Грей каким-то образом догадался, что ожидали от него чего-то совсем другого.

Наконец он сказал:

— Помню, как вы считали, потом что-то было с моей рукой. Затем вы заставили мисс Гоуэрс исчезнуть. Думаю, после этого… вы, кажется, решили углубить транс, но я не могу с уверенностью сказать, что происходило после. Потом я начал просыпаться.

— И это все?

— Да.

— Вы абсолютно уверены? И потом вы сразу проснулись?

— Я все время необыкновенно отчетливо ощущал ваше присутствие, вас обоих. Это было исключительно ясное…

— Нет-нет. Меня интересует, что было после этого. Перед самым концом. Помните, как вы что-то писали?

— Совершенно не помню.

Позади него Александра Гоуэрс, по-прежнему стоявшая у окна и невидимая, произнесла:

— Значит, реакция спонтанная.

— Согласен, — откликнулся Хардис. Затем он обратился к Грею: — Вы превосходно поддаетесь гипнозу. Мне без труда удалось погрузить вас в глубокий транс и заставить мысленно возвратиться в скрытый амнезией период. Помните вы об этом хоть что-нибудь?

Вот это сюрприз! Грей лишь качал головой, пытаясь совладать с замешательством. Выходит, он действительно забыл часть сеанса, причем именно ту часть, когда под воздействием гипноза ему удалось вспомнить то самое, чего он не помнил наяву. Это, пожалуй, было уже слишком — странные шутки подсознания.

— По моему указанию вы вернулись назад и попытались вспомнить события прошлого года. Нам удалось примерно датировать период провала: он приходится на конец минувшего лета. Взрыв ведь произошел в начале сентября, верно?

— Да.

— К процедуре погружения вы отнеслись вполне спокойно, но говорили быстро и возбужденно, и мы с трудом улавливали смысл. Я предложил вам описать, где вы находитесь, но вы не отвечали. Тогда я спросил, есть ли с вами кто-нибудь, и вы сказали, что с вами молодая женщина.

— Сьюзен Кьюли!

— Похоже на правду. Вы называли ее Сью. Но, Ричард, ничего определенного из этого пока не следует.

— Если Сью была со мной, это многое доказывает!

— Несомненно, и все же нам придется повторить погружение. Этот сеанс был слишком кратким, многое из ваших слов мы не поняли. Кое-что вы, например, произносили по-французски.

— По-французски?! Но я не говорю по-французски: Едва знаю пару слов. Почему под гипнозом я вдруг заговорил по-французски?

— Такое бывает.

— Что именно я сказал?

Александра Гоуэрс заглянула в свой блокнот:

— Вот одна фраза, которую нам удалось разобрать: «Encore du vin, s'il vous plait [1]» — будто вы сидите в ресторане. Ни о чем не напоминает?

— Если и напоминает, то не о прошлом лете.

На самом деле Грей точно помнил, когда в последний раз был во Франции. Три года назад он ездил в Париж в составе бригады, освещавшей президентские выборы. Их тогда сопровождала одна сотрудница агентства, свободно говорившая по-французски. Она-то и вела все переговоры, а сам он за время поездки не сказал по-французски и двух слов. Из всей этой поездки он хорошо запомнил только ночь, проведенную в постели с той самой сотрудницей. Звали ее Матильда, и она по-прежнему работала в агентстве, быстро продвигалась по служебной лестнице и сейчас уже занимала должность заместителя исполнительного директора.

— Во время следующего сеанса, — сказал Хардис, — я все запишу на пленку. Сегодня я не вел запись, поскольку не ожидал, что мы продвинемся так далеко. Думаю, вам все же следует взглянуть на это.

Он передал Грею листок бумаги, вырванный, судя по всему, из блокнота.

— Узнаете почерк?

Грей бросил беглый взгляд на листок, потом уставился на него с изумлением.

— Это мой почерк!

— Помните, как вы это писали?

— Откуда у вас этот листок?

Он быстро пробежал глазами текст. Это было описание зала ожидания в каком-то аэропорту: толпы людей, суета возле стоек регистрации, носятся дети, из громкоговорителей звучат объявления о рейсах.

— Похоже на отрывок из письма. Когда я это написал?

— Минут двадцать назад, когда были под гипнозом.

— О нет, этого не может быть!

— Вы попросили бумагу, и мисс Гоуэрс передала вам свой блокнот. Тогда вы замолчали и писали до тех пор, пока я не забрал у вас ручку.