Гламур

Он повернулся кругом, опираясь на здоровую ногу, и снова вышел. Сью слышала его неровные шаги по тонкому ковру коридора. Она вспоминала тот день, когда впервые оказалась у него дома, вскоре после их знакомства. Тогда было лето, комнаты были залиты солнцем, недавно перекрашенные стены казались яркими и дышали свежестью. Теперь те же самые стены несли на себе печать долгих месяцев полного пренебрежения. Не хватало картин или настенных украшений, чтобы хоть немного их оживить. В квартире надо было прибираться. На мгновение у Сью проснулся инстинкт домохозяйки, однако мысль о необходимости делать домашнюю работу в чужой квартире не поднимала настроения. Она и так устала от долгой поездки, и сейчас больше всего ей хотелось где-нибудь выпить.

Она услышала шаги Ричарда в соседней комнате, где хранилась его коллекция старинного кинооборудования, и направилась туда.

— Сью, пропала целая комната! — воскликнул он, как только она появилась на пороге. — Дальше — в самом конце коридора, рядом с ванной. Там была комната для гостей!

— Я этого не помню, — сказала Сью.

— В этой квартире всегда было четыре комнаты: та, в которой мы стоим, потом гостиная, спальня и еще одна — для гостей. Я схожу с ума?

Он вышел за дверь и указал на голую стену в дальнем конце коридора.

— Но ведь это наружная стена, — возразила она.

— Послушай, ты же бывала здесь прежде, неужели не помнишь?!

— Разумеется, помню. Но все было в точности так, как сейчас — Сью нежно сжала его руку. — Твоя память играет с тобой дурные шутки. Вспомни, что ты сказал нынче утром по дороге? Ты говорил, что помнишь как будто бы две разные квартиры.

— Но теперь я здесь.

Он тяжело отступил от нее и заковылял, прихрамывая, по коридору. Сью растерялась, не находя слов. Втайне от Ричарда она днем раньше поговорила с доктором Хардисом один на один. Психиатр приложил немалые усилия, пытаясь разъяснить ей суть проблемы. Он считал, что память, скорее всего, вернулась к Ричарду только частично, что в его воспоминаниях еще остаются существенные бреши и что некоторые подробности, которые, как он сам считает, ему удалось восстановить, на самом деле могут оказаться плодом его фантазии — ложными воспоминаниями.

— Но как же я смогу отличить одно от другого? — спросила Сью. — И даже если сумею, что я должна в этом случае делать?

— Полагайтесь на собственное суждение. Потеря памяти зачастую касается мелочей — каких-то совершенно второстепенных, несущественных деталей, но именно это порою особенно выбивает из колеи.

Так вот, значит, о чем шла речь! «Несущественная мелочь» вроде этой комнаты, которая, как ему кажется, куда-то необъяснимым образом подевалась из его собственной квартиры?!

Сью вошла в спальню. Здесь тоже стоял тяжелый запах сырости. Она раздвинула занавески, но окно никак не хотело открываться. То ли рама разбухла, то ли ее удерживала слипшаяся краска. Сью удалось открыть только фрамугу. Кровать стояла возле стены сразу за дверью. Кто-то застелил ее, причем гораздо аккуратнее, чем это сделал бы Ричард или она сама. Кто бы это мог быть? Она знала, что после взрыва полиция побывала в его квартире, и тут же мысленно представила себе комическую картину: два констебля в мундирах и касках, старательно разглаживающие простыни, аккуратно застилающие постель покрывалом, взбивающие подушки.

Она приподняла постельное белье и, пока Ричард осматривал другие помещения, занялась кроватью: сняла простыни и долго возилась с матрацем, пока наконец не ухитрилась его перевернуть. Матрац весь отсырел, и от него исходил затхлый запах, но с этим она ничего не могла поделать. Сью вспомнила, что видела в ванной над баком с горячей водой сушилку для белья. Она отыскала свежий комплект простыней и наволочек, от которых не пахло сыростью. Включая электрический водонагреватель, она размышляла о том, как шаг за шагом дом будет возвращаться к нормальной жизни. С той же мыслью она вошла в кухню и включила холодильник, но компрессор не заработал, и свет внутри не зажегся. Она вышла в коридор, нашла распределительную коробку и включила рубильник. В коридоре тут же загорелся верхний свет, а из кухни донеслось гудение холодильника. Она вернулась назад и, открыв дверцу холодильника, обнаружила, что белая поверхность стенок во многих местах покрыта темными пятнами плесени. От картонного пакета с молоком исходило гнилостное зловоние. Она вылила содержимое в раковину, и желтая жижа с отвратительным бульканьем устремилась в сточное отверстие. Сью смыла остатки струей воды и вернулась к холодильнику. Когда вошел Ричард, она, стоя на коленях, старательно очищала стенки от плесени. Он остановился позади нее, опершись руками о стол. Одного взгляда на его лицо было довольно, чтобы понять: вопрос о числе комнат в квартире так и остался неразрешенным.

Она закрыла дверцу холодильника, встала и подошла к нему.

— Хочешь поговорить об этом? — спросила она.

— Не теперь.

— Со временем я организую твою жизнь, — сказала она. — Сегодня вечером нам придется пойти в ресторан, но в дальнейшем я буду для тебя готовить.