Гламур

— Лично я считаю иначе. С меня довольно. Я сыт по горло. Завтра мы возвращаемся в Лондон, и давай поставим на этом точку. Если не хочешь расставаться со своим приятелем, можешь остаться здесь.

— Я люблю тебя, Ричард.

— Позволь в этом усомниться.

Я растерялась. Все и так было слишком сложно, слишком замешано на эмоциях, и взаимное непонимание могло нанести новые раны. Я только пыталась упростить положение, пыталась снова донести до тебя свою главную правду: ты — единственный, с кем мне хочется быть. Но когда ты бросил мне в лицо свое «усомниться», я разозлилась не меньше твоего. Наш спор продолжался, потеряв в конце концов всякий смысл, — только тогда мы остановились.

Мы были голодны и отправились в ресторан. Ужин прошел едва ли не в полном молчании. Я не услышала от тебя ничего, кроме сарказма или нападок. Когда мы вернулись в отель, ты все еще кипел. Ты возбужденно мерил шагами комнату и явно желал продолжения разговора.

— Сью, — сказал ты, — что за чертовщина с тобой творится? Половину времени, что мы вместе, ты думаешь о другом. А потом несешь этот вздор про невидимость!

Вздрогнув, я возразила:

— Для меня это не вздор.

— Именно вздор.

— Я невидима от природы, Ричард. И ты тоже.

— Вздор. Ни ты, ни я. Все это — бред сивой кобылы.

— Это — самое важное в моей жизни.

— Отлично! Тогда сделай это прямо сейчас. Стань невидимой.

— Зачем?

— Потому что я тебе не верю.

Ты уставился на меня с холодной неприязнью.

— Я уже однажды так делала.

— Ты уже однажды так говорила.

— Я сейчас расстроена. Это трудно.

— Тогда зачем, скажи на милость, ты начала весь этот бредовый разговор?

— Это не бред, — возразила я.

Я сконцентрировалась и попыталась сгустить облако. Через несколько секунд мне показалось, что я погружаюсь в невидимость.

— Я это сделала, — сказала я.

Но ты продолжал пристально смотреть прямо на меня.

— Тогда почему я все еще тебя вижу?

— Не знаю. Значит, ты меня видишь?

— Ясно, как божий день.

— Ну, это потому… Потому что ты знаешь, как смотреть. Потому что ты знаешь, где я нахожусь. И еще потому, что ты такой же, как и я. Невидимые могут видеть друг друга.

Ты недоверчиво покачал головой.

Я еще больше сконцентрировала облако и отошла в сторону. Комната была маленькая, но я отошла как можно дальше от кровати и прижалась к полированной дверце платяного шкафа. Ты снова смотрел прямо на меня.

— Я по-прежнему прекрасно тебя вижу, — сказал ты.

— Ричард, это потому, что ты знаешь, как смотреть! Неужели непонятно?

— Ты так же невидима, как и я.

— Я боюсь погружаться глубже. У тебя такой рассерженный вид.

— Не понимаю, что происходит, — сказал ты. — Это шутка? Хочешь выставить меня дураком?

Глядя на тебя из глубины облака, видя, как ты раздражен и зол, я решилась попытаться еще раз. Я стала вспоминать уроки миссис Куайль. Я знала, как сгущать облако, но никогда не делала этого прежде, боясь уходить слишком глубоко в мир теней. Наоборот, в течение многих лет я училась рассеивать облако, меня охватывал ужас при мысли, что однажды я погружусь в гламур так глубоко, что застряну там навсегда, подобно Найаллу. Но сейчас я решилась, у меня просто не было другого способа тебя убедить.

На мгновение ты нахмурился и посмотрел в сторону, словно искал меня глазами. Я задержала дыхание, чувствуя, что ты потерял меня из виду. Но ты снова посмотрел на меня в упор.

— Ты так же невидима, как и я, — повторил ты, глядя мне прямо в глаза.

Облако рассеялось, и я тяжело опустилась на кровать. Меня душили рыдания. Наступила пауза. А потом ты сидел рядом, обнимая меня за плечи. Ты крепко прижимал меня к себе, и мы оба молчали. Я почувствовала, как напряжение уходит, и заплакала у тебя на груди.

Вскоре мы отправились в постель, но в ту ночь любовью не занимались, просто лежали рядом в темноте. Я испытывала смертельную усталость, но уснуть не могла. Я знала, что ты тоже не спишь, и думала, много ли могу рассказать тебе о Найалле. Если ты не поверил мне даже тогда, когда я пыталась исчезнуть на твоих глазах и вновь появиться в реальном мире, то как отнесешься к рассказу о человеке, невидимом для всех и всегда?

Мы оба знали, что дальше так продолжаться не может, и я понимала, что теряю тебя, несмотря на все усилия. Итак, Найалл будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь.

Из темноты ты сказал:

— Сегодня, возвращаясь к машине, я видел тебя на Хай-стрит. Ты там что делала?

— А ты что подумал? На что это было похоже?

— Ты вела себя как ненормальная. Металась туда-сюда, разговаривала сама с собой.

— Я тебя не заметила.

— Это связано с Найаллом?

— Конечно.

— И где он сейчас?

— Бог его знает. Я больше ни в чем не уверена.

— До сих пор не понимаю, как он умудряется преследовать нас, — сказал ты.

— Если он чего-то хочет, то всегда добивается своего.

— Похоже, он имеет над тобой власть. Господь свидетель, как я хотел бы понять, что тебя с ним связывает.

Я лежала молча, не зная, что ответить. Только мои чувства имели значение, только моя правда имела смысл, но ты не желал верить.

— Сью?

— Думаю, ты уже догадался и сам, — сказала я. — Найалл тоже гламурен. Он невидим.

19