Гламур в шоколаде

Как только входная дверь закрылась, Инна вскочила, бросилась к шкафу и выудила с полки джинсы и белый шерстяной свитер. Она знала, что поступает плохо, поэтому хотела хотя бы, одевшись потеплее, частично искупить свою вину.

Через десять минут Инна выбежала на улицу и на миг замерла, подставив лицо падающему с неба снегу. Деревья, машины, дорога, дома — все покрывало толстое одеяло из пушистого снега. Она медленно, наслаждаясь каждым шагом, направилась к школе. Не к новой школе, а к старой: она шла в гимназию.

У двери своего бывшего класса она столкнулась с Катей. Подруга ее не узнала и хотела было пройти мимо, но Инна поймала ее за руку:

— Привет.

Катя в новогоднем костюме Снегурочки уставилась на нее, как на привидение.

— Инна? Это ты, что ли?!

— Я.

— С ума сойти! Никогда бы тебя не узнала! — воскликнула бывшая подружка, а потом произошло нечто неожиданное: Катя крепко обняла ее. — Ты такая красавица, почему ты нас бросила?! В школе теперь скучища, ты бы только знала! Пойдем скорее, все будут просто счастливы тебя увидеть!

Так и вышло: ее обнимали, изумлялись переменам в ее внешности, звали вернуться обратно в гимназию. Катя от нее не отходила ни на шаг, все повторяла, что в школе стало скучно, и ей, и всем остальным не хватает Инны, а сентиментальная Леночка Рябова даже призналась, что они ходили к директрисе, просили, чтобы та вернула Инну в их класс. Поведали, как несколько дней назад после уроков они ждали во дворе, чтобы позвать Инну на школьный вечер, и как ребята из теперешнего ее класса сказали о ее болезни. Расспрашивали — как ей в новой школе, почему никто не мог до нее дозвониться… Инна не успевала всем отвечать. Об услышанном под лестницей разговоре она и упоминать не стала, не хотела портить ребятам праздник, да и вообще — она же смогла их простить. С преувеличенной значимостью Инне сказали, что после ее перевода доску почета убрали — насовсем. Директриса решила, что это отвлекает от учебы. Со смехом мальчишки пересказывали, как узнали о стрелке на футбольном поле и, собравшись небольшой компанией, навестили ее обидчиков. Удивлялись, почему им так и не удалось встретиться, а потом спохватывались, снова повторяли, как сильно она изменилась, хвалили ее, восхищались ею. Паша Синицын, с которым Инне пришлось целый год сидеть за одной партой на математике, рассказал, что директор ее новой школы после яичного побоища, учиненного над Кристиной, позвонил Галимовой и нажаловался. Ребята, нетерпеливо перебивая друг друга, сообщили ей, как в наказание всех участников драмы оставили после занятий убирать территорию школы. Славившийся своей справедливостью Дениска Леонов заявил, что Кристина получила по заслугам, и он ни о чем не жалеет, хотя сам в тех разборках не участвовал. Девчонки — зубрилка Наташка, медалистка Светка, тихоня Вика — во всех красках расписали, как белобрысая Кристи обижала девочек из 6 «Б», а их знакомой из параллельного класса, Бутуриной Тане, даже порвала куртку, когда та не захотела уступить белобрысой удобное местечко в парке на скамейке. Теперь количество Кристининых врагов не вызывало удивления — кого она только не обидела за свою жизнь!

Инне было приятно болтать с ребятами, которых она так хорошо знала, и она пожалела, что пыталась навсегда вычеркнуть их из своей жизни. Поняла, как глупо обижаться на небо за струи дождя и прятаться от них в подземелье.

Ведь испугавшись непогоды, она также лишила себя солнца и тепла. Никогда не знаешь, где тебя настигнет ненастье, но в каждом живет личный синоптик, который из собственного отношения к окружающим сумеет сделать верный прогноз: нужно лишь внимательно прислушиваться к нему и не обижать его своим недоверием. Если бы Инну спросили, что она об этом теперь думает, возможно, она бы так и сказала — не убегайте от дождя, а то не увидите и солнышка.

Когда Инна уже собралась уходить, Катя отвела ее в сторонку.

— Инночка, я была тебе ужасной подругой, — чуть не плача, призналась она, — я не очень хорошо о тебе говорила, а теперь очень сожалею об этом!

Инна не знала, что сказать: признание Кати прозвучало искренне, но после всех новых событий, произошедших в ее жизни, доверие Инны к людям несколько поблекло. Верить хотелось, и Инна собиралась заставить себя поверить, потому что если она отвернется от Кати сейчас, то ничем не будет отличаться от тех, кто не различает грешника и покаявшегося грешника. Катя сама призналась, никто ее за язык не тянул, и этот поступок был достоин прощения.

— Мы можем дружить, как раньше? — взволнованно спросила Катя.

— Конечно, — Инна улыбнулась, — давай сходим куда-нибудь на каникулах.

Вновь обретенная подруга обняла ее.

— Я еще столько всего должна тебе рассказать! О Любке: мы с ней дружили одно время, но потом мне надоело слушать, как она тебе завидует, о тех парнях из соседней школы, помнишь, симпотные такие, об Артеме…

— Об Артеме?

— Да, забыла, что ли, ты еще с ним встречаться собиралась!

— Я помню. А что с ним?