Глас Времени

Хорст, довольный и сытый, вернется с женой в каюту, и, слившись в объятьях, они будут заниматься любовью. После чего он возьмет тетрадь, прихватит фонарик и пойдет в укромное место. С сегодняшнего дня он решит вести дневник. На это его подтолкнет странное внезапно возникшее чувство, что он, именно он(!) станет значимым для истории человеком.

«…Может, нелепо начинать первые строки, сидя на унитазе (зачеркнуто). Поздняя ночь. Серо-голубой глаз луны смотрит в корабельные окна. На закате, после того, как наш корабль миновал устье Эльбы, я наблюдал, как горизонт забирает от меня мою родину. Корабль уходил все дальше и внутри у меня текли слезы. Хотя внешне я казался непоколебимым. Мы стояли на палубе, и я целовал Гретту. Мою нежную Маргаритку. Я, наверное, прыгнул бы в воду и поплыл обратно, если бы оставил её там.

Наш корабль идет с внушительным сопровождением. После ужина я поднялся наверх и оглянулся по сторонам – я родился далеко от моря и никогда не видел такого скопления кораблей. Гретта в хорошем настроении. Мой начальник по-прежнему немногословен – думает о прошедших днях. Раньше он таким не был. Я его понимаю, ему выпало тяжелое испытание – иметь штуку, способную перемещать во времени, и не иметь возможности навестить любимого человека. Он нечасто рассказывал мне о ней и о том, как всё случилось. С момента той ночной аварии каждый день, приходя на службу, я читал в его глазах грусть одинокого человека. Еще и дети, которые остались в Германии…

Сам я полон духа, во мне бушует азарт. Я не знаю, что ждет нас на том ледяном материке. Я толком ничего не знаю и о самом материке. Льды, айсберги, сухие ветра и круглый год минусовая температура. Это все, что я успел почерпнуть из справочника. Но уверен: какая бы миссия ни выпала мне – я выстою! Со мной Гретта, я люблю её, хотя редко ей об этом напоминаю. Всему виной мое косноязычие.

Тех проклятых существ… тех высокорослых созданий я почти забыл. Они для меня страшный сон. Но, черт возьми… их глаза… они вселили в меня ужас (старательно зачеркнуто). Не знаю, кем они были. Не знаю, зачем приходили. Зачем им нужен был именно я. Ответов нет. Плевать. Иду спать».

4

Мезозойская Эра, Юрский период

– Дружище, на этот раз везение от нас отвернулось, – шепчет Иосиф.

Он вытягивается рядом с телом Лотара. Он разговаривает с трупом, потому что так хоть на секунду да забывает о страхе. Не дрожат зубы, и ужасающие крики животных с побережья кажутся чуть дальше, чем они есть.

– Изначально вина за то, что с нами случилось, лежит на мне, – Иосиф продолжает монолог. – Проклятое любопытство! А как красиво мог сложиться мой отпуск! Я бы гнал «Мерседес» навстречу ветру, меня дожидались бы километры дорог, города, новые знакомства! Ты закончил бы патрулировать местность и вернулся к семье. Жизнь шла, пускай не так ярко, но шла. А теперь мы валяемся на туманном берегу, где-то у воды, рядом проходят брачные игры каких-то рептилий. Ты умер. Над головой светит звезда, ядовито-синий свет которой, кажется, проникает в мозги.

Иосиф закрывает глаза.